Эльфийский консорт

Эльфийский консорт

Часть I

На дне человеческой жизни

Глава 1

Таренд насторожился, услышав шум около своей пещеры, в которой они с дядюшкой Риклинием жили последние годы.

Худой, если не сказать тощий от вечного недоедания, он в свои шестнадцать лет привык получать от жизни только плюхи и гадости. И сейчас шум около пещеры означал, скорее всего, опасность для отца. И, ладно, если незваные гости захотят бить, нередко речь сразу шла об убийстве надоедливых нищих. Без причин, просто у тех есть сила, а у них нет.

Парень всегда называл старика отцом, хотя престарелый нищий всего лишь подобрал засыхающего от голода мальчонку в разоренном селении. Гражданская война длилась на Танезийском полуострове уже которое десятилетие, и конца ей не виделось. Властолюбивые, жадные дворяне, округляя свои владения, постоянно воевали, привлекая наемников, корыстных соседей и просто разбойников и грабителей. А могучего монарха все еще не было.

На небольшую деревню пограничной провинции герцогства Анрории напали или воины могущественного графа Аброра, или дружина вольных баронств, или ватага морских пиратов. Какая теперь разница, все они были одинаковы в своем стремлении поживиться. Десяток человек, самых строптивых или старых, были убиты, еще полтора десятка попали в рабство, имущество селян пограбили, дома сожгли.

Почему маленького Таренда грабители не утащили на корабль, он не знал, детали той кровавой встречи ушли из его памяти, слишком еще ему было мало лет. Дядюшка Риклиний практически спас его.

С тех пор они постоянно были вдвоем. Бродили по стране, нищенствовали, не обращая внимания на границы враждующих сторон. Никто не интересовался двумя нищими, лишь бы не попасть под горячую руку проезжающего дворянина. В разоренных странах региона таких оказалось много, а взять с них было нечего. Старик и мальчик бродили от города к городу, ненадолго останавливаясь в не разоренных селениях, без остановки проходя мимо голодающих, где есть оказывалось уже нечего.

Иногда, если везло, Таренд немного зарабатывал – колол дрова, носил воду, стирал белье. У одиноких хозяек часто находилась работа для крепкого сообразительного теперь уже юношу. Иногда просто воровали. Есть хотелось каждый день.

С годами престарелый дядюшка Риклиний постепенно дряхлел и, наконец, его ноги окончательно отказали. Бродячей жизни пришел конец. Они немного поискали и осели на юге Либедийского баронства, где даже зимой было тепло, а местность была сравнительно слабо разоренной.

Пещера, которую они облюбовали, была уютной круглый год. Их здесь находилось много и это не привлекало чьего-то внимания. Вода, размывая мел и известь, создавала причудливые укрытия, где могли устроиться бедные и нищие люди, не ищущие удобства и роскоши.

Даже местный сборщик налогов, посетивший их немедленно при появлении новых жильцов, лишь заикнулся о годовом налоге хотя бы в пару медных монет, но, оглядев их тряпье и голодный вид, махнул рукой. С этими попрошайками хлопот будет много, прибыли мало.

Так они жили уже два года. Нищенствование на местном базаре, скрытная ловля рыбы в окрестных ручейках и ящериц на меловых склонах больших холмов (все это было категорически запрещено под угрозой наказания), сбор корней и орехов позволяли особо не голодать. Хотя сытным такой рацион назвать нельзя. А кто из простых людей в наши дни живет сытно?

Но что это за шум? До сего времени никому не было дела до двух побирушек, ютящихся вне деревень и не имеющих ничего, даже приличного тряпья. Опять сборщик налогов пожаловал? У них все равно ничего нет. Отпустит колотушек, пусть лучше ему достанется. Дядюшка Риклиний и так стар и немощен.

Он стремительно побежал к пещере, прихватив за хвосты трех мелких ящериц, пойманных к ужину. Шум у пещеры усиливался, раздавался уже гневный мужской голос, из чего Таренд понял, что просто так гость не уйдет. И несколько синяков окажутся самой легкой расплатой за развивающейся ссорой. Убьет ненароком.

Первое, что бросилось в глаза при появлении у входа в пещеру, – дядюшка Риклиний, беспомощно стоявший на коленях перед богато одетым воином, уверенно держащийся за рукоять меча. Он был высок, видно, что очень силен и ни кого не страшится, сейчас очень гневен.

«Храмовая стража», - холодея, понял Таренд. Стражники всесильных храмов Ордена магического благополучия, которыми командовали могущественные жрецы–маги, никого не боялись, никогда не были мягкими и терпеливыми, считая, что люди понимают только силу и наказание. На них боялись нападать все участники гражданской войны, ибо до поры до времени Орден был нейтрален, но, вступив в войну, будет свиреп и беспощаден, как это уже было в прошлые годы. Уничтожить одну из сил (не только владельца и его войска, но и всех живых, даже собак и кошек) для них было обычным развлечением.

Простолюдинов они убивали всегда, даже не обращая внимания на степень их вины. Попал на их пути, значит, виноват.

Таренд бросился на колени рядом с дядюшкой Риклинием и умоляюще заскулил:

- Господин стражник, прошу вас, простите меня и моего отца!

Воин скептически посмотрел на распростершихся людей и внешне спокойно ответил:

- За то, что старик не упал на колени передо мной с необходимой быстротой, должна быть страшная кара – на кол или на распятие, но я милостиво накажу вас обоих крайне мягко – всего лишь отрежу по правой кисти руки у каждого. Дабы долго помнили обо мне.

Старик и юноша в оцепенении молчали, не смея даже заплакать и заскулить, прося милости. Они были полностью во власти жесткого воина. Он может отрезать кисти, руки и ноги и даже головы. И всегда будет прав.

- Подожди, Коин, - раздался спокойный, но очень властный голос. Воин, уже собиравшийся приступить к операции по отрезанию конечности, неожиданно для нищих остановился. Через несколько мгновений Таренд понял причину его покорности. К ним, не спеша, подошел маг одной из высших степеней. Он не удивился, если бы перед ним был посвященный высшей касты и один из членов Совета Магов. Зачем он здесь? Не за нищими же он пришел!

С близкого расстояния было видно, что старик был совсем седой. Его борода и волосы на голове были сплошь покрыты благородным серебром. Но, судя по ловким движениям и уверенным взглядам зеленых глаз, маг был еще крепок и не стар критически. Люди, живущие с магией, живут долго, почти бесконечно. Магу можно не бояться инвалидности.

Он подошел совсем близко и посмотрел на нищих, как на двух диковинных, но весьма никчемных зверушек. Таренд,