Ника Лемад Лишь тени

Незримое и неведомое, сокрытое от глаз, недоступное прикосновению пространство, куда уходят эмпаты. Чуть позже.

Не в силах совладать с собой, терзаемые исполненными желаниями, влечениями и слабостями. Чужими.

Время растворяется бесследно в абсолютном безмолвии, в мире эфемерных теней, где царит бесконечная глубина падшей морали, ужас отчаяния. Так бывает.

Хранители эмоций, ушедшие за грань, вынуждены вновь и вновь мучительно долго переживать свой личный ад, возвращаясь, осмысливая, испытывая все то, что совершалось ими, виделось ими, чувствовалось в зримом мире. До тех пор, пока их тело не испустит последний свой вздох на больничной кровати. Только тогда они могут стать свободны. Но не все.

В тот миг, когда эмпат теряет связь с реальностью, погружается в забвение и опускается на самое дно своей души, рождается его отражение. Тень, что сопровождает среди мрака как друг, товарищ. Бессловесная и неотступная, проводник сквозь кошмар. Она остается с эмпатом до самого конца и после развеивается. Но бывает иначе.

Возвращенные. Те, кого не смогли отпустить. Те, кого отняли у смерти, провели ритуал и вернули в мир живых. Пустые, требующие наполнения, они привели с собой свою тень.

Необъяснимый, загадочный феномен. Драгоценный ресурс, что позволяет эмпатам заполучить живую маску и скрыть свои лица.

На них охотятся.

1.

Ночной клуб Химера, расположенный в самом центре города, несимметричным главным фасадом выходил на прямоугольную площадь, почти не имел декора и совершенно не выделялся среди окружающих эту площадь других зданий, в основном офисных и бизнес-центров. Металлический сайдинг на стенах придавал двухэтажному зданию чопорность и строгость, неброская вывеска даже не была подсвечена. Высокая тяжелая дверь открывалась нечасто, посетителей видно не было, как и не доносилось наружу звуков музыки и ночного веселья. Клуб существовал по документам, хозяин исправно платил налоги, налоговая инспекция недоумевала, для чего он содержит убыточное заведение.

Постоянные обитатели Химеры попадали в клуб иным путем, через неприметный вход, спрятанный за обычной дверью частного жилого дома, пристроенного с обратной стороны клуба. Владелец особняка на шум не жаловался, владелец клуба не возражал против пристройки.

Внутри Химеры, в обшитом деревом зале, музыка играла довольно тихо, не засоряя слух. Танцпол, стандартные небольшие столики, неон с прожекторами отсутствовали, вместо них вдоль стен расставлены были длинные темные диваны, где полулежали, сидели, стояли рядом эмпаты. Они приходили поговорить, либо помолчать, выпить, за инъекцией. Одна стена, полностью отведенная под бар, от основного зала ограждалась массивной монолитной стойкой, на высоких грубых стульях сидела немногословная группа парней.

В центре располагался огромный камин, окруженный высокими креслами. Живой огонь заполнял пространство мерцающим светом и теплом. Запахом горящего дерева, ароматом смолы. Зал тонул в полумраке, освещалась лишь барная стойка.

– Аман, кофе, – через зал быстрым шагом прошла к стойке девушка. Невысокая, жилистая, на ходу она закручивала в узел длинные темные волосы. Один из парней у стойки обернулся через плечо, окинув ее взглядом с короткой куртки до тяжелой подошвы сапог.

– Трудиться собираешься? – протянул, сдвинув бровь вверх. – Запрос?

– Отвянь, красавчик, – бросила девушка. Этот эмпат мог дать фору любому инквизитору по части истязаний, так что с ним связываться рисковали лишь такие же как он. Несмотря на его внешность золотого бога, на глубокие ямочки на щеках при очаровательной улыбке, хриплый голос и своеобразные манеры плейбоя. Сынок местного олигарха, подобравшего под себя весь ресторанный бизнес в городе, в состоянии был развязать язык немому. А Зою такие игры не прельщали. – Атари, что ты тут делаешь?

– У них групповой сеанс, – негромко ответил Аман, ставя на полированную поверхность кружку кофе. Остальные парни оторвались от изучения, видимо, запроса. Атари мягко улыбнулся, а Зоя невольно подумала о его донорах и выдохнула, глядя в голубые глаза инквизитора. Желудок скрутило. – Оставь их. В покое.

Она поняла. Забрала кружку и поискала, куда могла бы сесть. Одна. Против воли глаза зацепились за высокие спинки кресел у камина. Пять, их было всего лишь пять в касте. И их места никто никогда не занимал в клубе. Хоть и появлялись посредники смерти нечасто, намеренно исказив перед этим свои черты. Они были убийцами, они были вне закона. И они приносили наибольшую прибыль Альянсу. Их не трогали. С ними практически не общались, но они были эмпатами, следовательно, своими.

Не успела дойти до свободного места на одном из диванов, как у входа послышался шум. Топот, приглушенное ругательство. Зоя повернулась к двери, как и все, кто находился в клубе. Глянула на часы, сдвинула брови. Разговоры смолкли, Аман вышел из-за стойки.

В клуб ввалился друг Зои, на плече удерживая человека. За ним еще двое парней, сделали знак Аману подойти. Зоя оставила свою кружку на подлокотнике дивана, чтобы рассмотреть ношу поближе.

– Это еще кто? – поразилась. – Теперь мы доноров сюда таскаем?

– Пацанчик готовится к смерти, – негромко заметил эмпат, занявший одно из кресел у камина. Его сосед повел плечами и ничего не сказал, лишь искоса следил за тем, как парнишку уложили на диван. У Зои появилось мрачное предчувствие, что он попал в точку, потому как Аман слишком уж напрягся, прижал палец к шее неспокойно лежащего парня. Она подошла еще ближе, вытянув шею, а посредник у камина вернул свою спину обратно в кресло, бросив, что из найденыша можно сделать донора, раз уж сам свалился в руки. Группа Атари не рискнула высказаться вслух, но их взгляды были красноречивы, а кулаки сжались в протесте.

Почти подросток, судя по лицу, не больше двадцати лет, а то и меньше. Щеки гладкие, только над губой и на подбородке намеки на щетину. Он дышал поверхностно, веки дергались, он определенно что-то видел, переживал в данный момент.

– Рассказывай, – сказал Аман. Смуглое лицо устало растерлось ладонями, которые потом опустились на колени.

– Эмпат, – бросил Сайген. У дивана собралась уже толпа. Трое гурманов склонились над новеньким, заскользили по нему взглядами. Стон сорвался с бледных губ, парень изогнулся всем телом. – Наш, заблудился в похоти. Одна подружка, вторая… – Гибкие пальцы эроса прошлись по коротким волосам, почесали у виска. – Живет по соседству. Все думал – чего он бледный такой и уставший. А он с одной поваляется, а потом второй несет весь спектр удовольствий, сам того не зная. Та и вцепилась мертвой хваткой… Можно еще