Валерий Карибьян Годфрид ван де Берг

Никакая часть или фрагмент этого рассказа не могут публиковаться где бы то ни было без разрешения правообладателя.

Вторжение

— Где прячутся эти дьявольские отродья?! — ворвавшись в толпу и сотрясая воздух кулаками, прокричал Годфрид.

— О, достопочтенный Менэйр¹! Они ураганом пролетели через весь город! Представьте только, вампиры отрывали людей от земли! Нескольких человек они не удержали и уронили вниз с большой высоты! От таких сильных шлепков бедняги погибли сразу, едва ударившись о землю. Но одного они все-таки утащили. Это был несчастный Каспар. Там и пить-то нечего: старому сухарю недавно исполнилось столько лет, сколько обычные люди не живут, — топчась на месте, испуганно протараторил Будевин — старейшина захолустного городка Милдебург. — Проклятые кровопийцы на лету разбили витражи церкви, вторглись в неё и, кажется, затаились внутри!

— Изголодались, сволочи, и нюх совсем потеряли. Стали наглыми и неосторожными, — сурово произнес Годфрид, стиснув зубы. — Сколько их было? Отвечай быстрее!

— Кажется, двое, — дрожащим голосом буркнул старейшина.

— Когда это случилось? — грозно спросил Годфрид, устремив зоркий взгляд в сторону церкви.

— Около часа назад, — ответил Будевин, продолжая топтаться крýгом и вертеться по сторонам.

Перед собором собралась толпа местных. Горожане суетились и галдели за спиной воинственного истребителя вампиров Годфрида ван де Берга, снискавшего известность далеко за пределами собственного королевства. Человек пять держали в руках зажжённые факелы, другие были вооружены вилами и мотыгами; несколько горожан имели при себе лишь камни, собственные кулаки и напускное бесстрашие. Солдаты отсутствовали в городе уже целых два дня: гарнизон покинул Милдебург в спешке, отправившись за десять миль к северу, чтобы подавить мятежников.

Годфрид пристально оглядел собор пресвятого Даана. Пара витражей обшарпанного фасада были разбиты. Изнутри не доносилось ни звука, свет не горел. Главный шпиль церкви, возвышающийся над землёй на семьдесят футов, окутал застывший в воздухе туман.

Толпа гомозила и сыпала проклятия.

Годфрид поднял руки над головой и развел их в стороны, немного наклонившись вперёд — люди тут же затихли. Он повернулся к собравшимся и бросил на каждого свой проницательный взгляд (некоторые прятались за спину соседа, когда он пристально всматривался в их глаза). Уверенным голосом Годфрид отдал жителям приказания, отчеканив каждое слово, будто ударом молота по наковальне:

— Окружить собор и стоять насмерть! Никого не выпускать! Внутрь никому не заходить! Если я не вернусь живым к рассвету, ворвитесь в церковь и гоните этих тварей на свет Божий что есть силы! Всем ясно?!

— Поняли!

— Ясно!

— Сделаем!

— Убьём гадов!

Последние несколько дрожащих возгласов прозвучали неубедительно.

«Если половина не сдрейфит, и то — хорошо», — проворчал в уме Годфрид.

Испещрённой шрамами рукой бесстрашный истребитель вампиров выхватил факел у старейшины, перекрестился и направился к зданию. Остановившись у входа, он сделал глубокий вдох, тяжело и медленно выдохнул, а затем потянул на себя массивную деревянную дверь — раздался режущий уши скрип, и в лицо ударил едкий запах сырости.

Внутри царили мрак и могильная тишина.

Противостояние

Годфрид осторожно шагнул в темноту, бряцнув шпорами своих потёртых сапог. Багровая луна зависла над храмом, словно наблюдая за происходящим сквозь здание. Дверь за его спиной принялась медленно закрываться сама собой, вновь издав протяжный скрип, напомнивший теперь жалобный человеческий стон. Через секунду она захлопнулась, отчего на мгновение в руках поколебалось пламя.

Годфрид мгновенно учуял поблизости презренных животных. Их запах сливался с ароматом курильниц и затхлостью старых скамеек, но в отбрасываемом факелом свете он никого не разглядел.

— Где вы притаились, мерзкие отродья? — воззвал Годфрид тяжелым басом, эхом отозвавшимся в сводах старинного храма. — Выходите и сражайтесь, отбросы рода человеческого!

Не успел он договорить свой боевой призыв, как в пространстве над головой послышались громкие взмахи крыльев, рассекающие наполненный предчувствием битвы воздух. В свете пламени показались два уродливых существа с получеловеческими, полукрысиными лицами, обнажая налету свои огромные клыки. Они стремительно летели прямо на Годфрида, устрашающе раскрыв свои гигантские крылья летучих мышей. От их душераздирающего звериного крика затряслись и упали подставки для свечей. Годфрид искусно увернулся, кувыркнувшись в сторону лавок, и уронил факел, продолжавший гореть. Вампиры чуть не врезались в пол, но вовремя успели выйти из пикирования, почти синхронно взмахнув крыльями с такой силой, что пламя светоча всё-таки погасло.

Твари улетели вглубь алтаря и затаились.

Годфрид какое-то время оставался лежать неподвижно на холодном мраморном полу, пытаясь уловить малейшие звуки, а затем принялся медленно подниматься на ноги.

— Ну что, уродливые рожи, промахнулись?! — Он рассмеялся так громко, что эхо его пронизывающего голоса отзывалось в дальних уголках собора еще несколько секунд. — Не на того напали, богомерзкие создания. Клянусь, я оставлю от вас один пепел, который без следа развеет местный ветер, и никто больше не вспомнит об убогих кровососах.

Годфрид достал огромную спичку из внутреннего кармана туники, перетянутой крест-накрест кожаными ремнями, и ловким движением зажег ее о шершавую штанину. Головка спички ярко вспыхнула, осветив пространство под ногами. В небольшом очаге света он разглядел факел, валяющийся на полу, и быстро его подобрал. Приближаясь к алтарю медленными и тяжелыми шагами, Годфрид яснее мог видеть главную часть церкви и ее убранство. Настенные фрески пестрели библейскими сюжетами, распространяясь на весь свод. Подняв голову и присмотревшись внимательнее, он разглядел, как эти двое прилипли к потолку, сливаясь с изображениями ползучих гадов, искушающих святых. Сохраняя бдительность, Годфрид перевел взгляд на алтарь, делая вид, что не заметил вампиров, подвешенных, словно на присосках.

Держа правую руку ближе к ножнам, в которых покоился серебряный кинжал, пропитанный специальным ядом на основе чеснока, он остановился у алтаря. Годфрид взглянул на забрызганное кровью распятие и перевел взгляд на мертвого старика — тот лежал подле креста с застывшей ужасающей гримасой и с глубокой раной на шее. У бедняги был такой вид,