Владимир Бородин Четыре писаки

Я рождён под счастливым знаком: шестого июня шестьдесят шестого года. И этот знак непременно поможет мне завершить величайшую книгу всех времён, которую я пишу всю сознательную жизнь. Но, увы, я не могу вернуться в прошлое, в котором мне бы больше хотелось жить

Дастин Элрой Рафлсон

«А сестрица моя – твёрдый орешек», – размышлял Десмонд Хатчинсон, сидя в отцовской конторе. – «Мама предпочитала звать её Джорджина. Слегка созвучно итальянскому – языку, по которому она ностальгировала в наших грубых краях. Отец обращался к ней не иначе, как Клэр, ну а я предпочёл, наверное, в пику родителям, её третье имя – Линда. На мои предложения по электронной почте сестрица даёт туманные ответы, пишет совсем о другом, когда я совершенно ясно предлагаю ей объединить капиталы, доставшиеся по наследству, и приумножить их. На месте отца я бы и вовсе лишил тебя части наследства, сука злобная! Ведь ты нисколько не интересовалась родителями, отпочковавшись от отчего дома, их не навещала. Они даже такому сухарю, как мне как-то жаловались. Ты, видно, слишком увлеклась своими дурацкими мессами Святого Сикейры, чёрными то бишь. За одно это бы тебя всего лишить следовало. Тоже мне – роковая красавица! Посмотрим ещё, чья возьмёт. В последнюю нашу встречу, ставшую первой за много лет, я сразу постеснялся на тебя наседать, молчал о делах, трепались о всяком вздоре. Может быть зря? Не нравится мне, как она засматривается на Айзека… Ладно, не это главное. Наследство только на моё имя и имя сестры. Управляющий тут ни при чём… Но очень уж ушлый он. Захочет – разорить нас сможет. Опыта у меня нет, вот в чём загвоздка: ленился осваивать дело подобающим образом. Но ничего. Скоро, по моей просьбе, заедет Энди Хоумер. Благо, у него в Ванкувере свои дела. Он-то мне и поможет. С его-то капиталом мелочиться и меня обманывать просто скучно. С последнего раза, когда мы с ней виделись, минуло уж полгода. Впрочем, чаще бы я её не вытерпел… Тогда мы случайно забрели и в чайна-таун. «Культурная ассоциация канадских китайцев» размашисто красовалось на стене, а рядом висела доска с мелкими, но добротно, на века выбитыми по камню буквами: «Клуб игроков в дарт при Китайском обществе масонов». Она немало удивилась словосочетанию «китайские масоны», а я заявил, что в этом ничего особенного нет, поскольку на Побережье китайцы уже давно входят в самую процветающую этническую группу, опережая нас всех. На сей раз, она сама намерена меня навестить. Уж теперь мы непременно скрестим шпаги!»

Линда Клэр Хатчинсон пристально разглядывала своё прекрасное лицо в «зеркальце» смартфона. «Разве можно устоять пред такой, как я?» – подумала Линда. – «Но и я не могу уже себя представить без него… Неужели влюбилась, как дура, а не осталась современной, уважающей себя, озарённой светом просвещённого феминизма, женщиной? Чёрт знает что со мной делается! Он умён, красив и силён… Последнее должно бы оттолкнуть эмансипированную даму: это же мачизм – мускульная сила, флюиды самца… Увы, я оказалась на поверку глупой бабой и не более того. Но братец-то каков?! Мелочный мерзавец – желает мою долю наследства прибрать к рукам, мол, он вложит эти деньги в дело, я же, спущу их бездарно. Дескать, умножит деньги и вернёт мне потом ещё больше. Так я и поверила этому хапуге! Да и на истинные барыши он не способен. Всегда был бездарем и бездельником. Но как-то странно он пялится на Айзека… Словно меня ревнует, как гей какой-то… Да нет, уж брат мой никак не гомик, хоть и сволочь. Если Айзек повёлся на меня, смогу сделать его сообщником. Надо будет поскорее встретиться. Пока мне следует обезвредить управляющего, который вроде как благоволит братцу. Провести братца без его помощи будет проще. А там и баллотироваться в парламент. Это Десмонду ленивому власть не мила, а лишь деньги, ну и дешёвая слава от публикации его опусов, которые читать можно только, если сидишь в тюремной камере, изнывая от безделья, да и то вряд ли пойдёт. Мне же, требуется и то, и другое».

Линда не ведала, что, очаровавший её Айзек – свободный художник и писатель, каждый месяц, по нескольку дней, живёт с братом и спит с ним в одной постели уже не первый год. Как и не могла предположить, что Айзек предложил Десмонду, после знакомства с его сестрой, оптимальное для них решение: покуда он влюбляет в себя его сестру и доводит дело до официального брака, следует поумерить натиск по вопросу объединения капитала, но не совсем умалчивать эту тему, чтобы не вызвать подозрений.

– Пойми, Десмонд, я делаю это ради нас с тобой. Ты не должен рассматривать наш брак с ней, если он и выгорит, как измену тебе, – убеждал Айзек Эрон друга.

– До неё мне дела нет – пусть хоть с жеребцом спит. Но не смогу смотреть равнодушно на то, что ты не называешь изменой! – возмущался в ответ Десмонд Хатчинсон.

– Только не дури, если хочешь остаться в выигрыше, а речь идёт о хороших деньгах. И смотри, чтоб волос не упал с головы её! Иначе я тебя возненавижу и наши отношения уже ничто не вернёт! В предложенном мною варианте ты ждёшь пару месяцев, а потом, как мы с ней надоедим друг другу, мы с тобой, мой милый, сойдёмся вновь и она о том и не прознает. А деньги из неё я смогу тянуть для нас обоих. Попробую уломать её отказаться делить с тобой её долю, отдать, как бы временно, тебе. Это наша программа минимум. В лучшем случае, постепенно завладеем всем.

– Ладно, змей, уломал. Что с тобой поделаешь. Попробуем, – согласился Хатчинсон, чмокнув Эрона в губы.

Вскоре произошла очередная встреча Линды с Десмондом. Сильнейший ливень успел промочить её до нитки за ту сотню метров, которую она пробежала от автостоянки до жилища брата. Линда восседала на диване, расчёсывая мокрые волосы перед камином, пытаясь обсохнуть. Она щебетала о том и о сём, между делом, не преминув спросить, как дела Айзека. Её прекрасные пышные волосы лисьего цвета рассыпались до самой талии. Когда брат созерцал её со стороны, он не мог избавиться от туманно-похотливого чувства, хотя в последние годы, встретив Айзека, он потерял былой интерес к слабому полу.

– Рассказывай, братец! Как у тебя?

– Всё прекрасно, Линда.

– Как тебе в роли сироты?

– Есть и свои преимущества… – замялся Десмонд.

– Для тебя – сомневаюсь. Ведь ты так и недоучился, лентяй. Теперь некому тебя шпынять.

– На то есть ты, похоже, – рассмеялся брат.

– Неужели сможешь сам потянуть весь отцовский бизнес?

– А ты? Что-то не припоминаю особых успехов в экономических науках и маркетинге.

– Десмонд, ты знаешь, что мне всё это по боку. Мои цели более возвышенные, чем только преумножение отцовского капитала. Хотя и не помешало бы.

– Так,