Маккенна выкупил и поставил на ноги немало фирм, находившихся на грани банкротства.

– Отлично. Теперь и ты поешь ему дифирамбы. Все это ерунда. Маккена просто разбойник.

– Скажи, он до сих пор носит галстуки бабочкой?

– Кто, Маккенна? – Дана изумленно уставилась на подругу.

– Да нет, Артур. Кто-то должен наконец сказать ему, что такое уже не в моде.

– Мне кажется, галстук-бабочка подчеркивает его индивидуальность, – вступилась Дана. – И потом, я говорю о Маккенне, и, пожалуйста, не надо рассказывать мне, скольких людей он спас от безработицы. Истинная цель его жизни в том, чтобы положить на свой банковский счет побольше миллионов…

– Боже мой, да неужто? Выходит, для него и смерть – слишком легкое наказание.

– …и затащить в свой гарем как можно больше женщин.

– Ты ведь только что сказала, что тебе нет дела до его похождений.

– Никакого. Просто его отношение к женщинам проявляется даже на работе.

– Вот это да! Неужели, – взволнованно зашептала Джинни, – он начал увиваться за тобой?

– Ха!

– Это значит “да” или “нет”?

– Это значит, хотела бы я, чтобы так оно и было. – Глаза Даны яростно вспыхнули. – Тогда я хотя бы имела право подать на него в суд. Свинья. Женщина для него – все равно что вещь.

– Ты же сказала, что он не пытался за тобой ухаживать, – недоуменно проговорила Джинни.

– Не пытался, но все равно.

– Надо же, какая незадача, – проворковала в ответ Джинни.

– Восседает как император на троне, кивает с умным видом и при этом даже не слушает меня, потому что уверен, что я не могу сказать ничего достойного его внимания. Ну как же, ведь я женщина! Он ясно дал мне это понять!

– И когда же? – нахмурилась Джинни.

– На прошлой неделе. А также пару минут назад. Я дважды говорила с ним, и все впустую. – Дана взволнованно шагала по уборной. – Он не слушал меня, Джинни, говорил со мной покровительственным тоном. А когда понял, что это не действует, прямо заявил, что мне следует поискать другую работу, если меня чем-то не устраивает эта.

– Ого. Это уже угроза.

– И как ты думаешь, почему?

– Наверное, потому что…

– Потому что я осмелилась говорить с ним на равных. Потому что он обнаружил, что я вовсе не безмозглая куколка, которую, как он думал, можно дергать за ниточки.

– По-моему, у кукол нет ниток, – осторожно поправила Джинни. – Это у марионеток…

– Это метафора, – сердито сказала Дана.

– Послушай, а тебе не кажется, что ты несколько перебираешь?

– Ошибаешься. По милости моего босса у нас серьезные проблемы с новой программой. Дейв доведет нас до беды.

– Ты шутишь?

– Нисколько. Он пьет. Конечно, не так, чтобы совсем лыка не вязал, но иногда бывает пьян настолько, что не разбирает записей на мониторе.

– Но… Кто-нибудь наверняка бы заметил.

– Вот я и заметила.

– И сказала ему?

– Разумеется. – И что он?

– Стал все отрицать. Сказал, что мне все равно никто не поверит. Что он человек влиятельный. У него большой опыт. А мне теперь приходится исправлять его ошибки и одновременно делать еще и свою работу, и в результате все кувырком.

– Черт возьми. – Джинни закусила губу. – Тебе не позавидуешь. Но тогда ты просто обязана поговорить с Маккенной. Конечно, ругать Дейва не слишком красиво, но…

– Я уже была у него! – яростно воскликнула Дана. – Я же тебе об этом и толкую!

– Ты сказала ему, что Дейв пьет?

– Нет. Он в жизни бы мне не поверил. Но я сообщила, что у нас неполадки с программой.

– Ну а он?

– Ответил, что в курсе, и что Дейв винит во всем меня, и что он понимает, как я расстроена из-за того, что меня не повысили в должности. – Глаза Даны яростно сверкнули. – И прежде чем посоветовать мне поискать другое место, похвалил за то, что я так деликатно жалуюсь.

Дверь распахнулась. Лицо уборщика Чарли расплылось в улыбке при виде молодых женщин. В руках он держал ведро и тряпку.

– С добрым утречком, барышни. Простите, что помешал. Я стучал, но вы, верно, не расслышали.

– Ничего страшного. – Джинни метнула предупредительный взгляд на Дану. – Мы уже собирались уходить.

– Девичьи дела, да? – Старик улыбался во весь рот. – И прихорашивались тоже? Ну, милые, могу заверить, что в этом нет нужды. Вы, юные леди, просто красавицы.

– Неужели? – холодно произнесла Дана. – И что бы мы, девочки, делали без вашего мужского одобрения?

Чарли, не ведая, в какую попался ловушку, широко улыбнулся.

– А разве не так?

– Я вам вот что скажу. – Дана решительно двинулась к старику. Улыбка померкла на лице Чарли, и он испуганно прижался к стене. – Мы вам не девчонки. И никакие не барышни. Мы – женщины. Что до одобрения со стороны мужчин…

Схватив подругу за руку, Джинни потащила ее вон из уборной. Уже в дверях она обернулась, виновато улыбаясь Чарли:

– Вы тут ни при чем, просто она расстроена.

– Ничего подобного. – Дана резко развернулась. – Мне надоело делать вид, что меня нужно гладить по головке, словно я… какой-то пудель!

Чарли переводил изумленный взгляд с одной на другую.

– Я и не думал говорить что-то плохое о пуделях, мисс.

– Ради Бога!! Я вовсе… При чем здесь собаки? Я хотела… – Дана в сердцах вскинула руки и стремительно вышла вон.

Несколько минут спустя Чарли стоял в кабинете Гриффина Маккенны, недоуменно сдвинув свои кустистые белые брови.

– И вот, значит, вхожу я, хотел прибрать в женской, значит, уборной, и вдруг юная леди кричит, будто я оскорбил ее собаку. Но скажите, сэр, разве я мог? Я ведь люблю собак. У нее, говорит, пудель… Ох, не нравятся мне эти крошки. Все время тявкают, понимаете?

Маккенна задумчиво кивнул. Мысли его были далеко. Он думал о завтрашнем съезде в Майами, о том, как с помощью новой программы поставить “Дейта байтс” на ноги. А еще о том, как женщина такой редкой красоты может быть абсолютно несносной?

Гриффин нахмурился. Чего ради он все время думает о ней? Дана красива, что правда, то правда, но она же настоящая мегера! Хоть бы раз в жизни признала, что не во всем разбирается лучше других, и молча делала свое дело!

Но такое трудно было даже представить. Великолепная мисс Андерсон подчиняется приказам мужчины? Смешно. И все же должен же быть на свете человек, способный укротить ее? Непростое дело – обратить ее гнев, ее решительность и неуемный темперамент в страсть, для которой только и рождены красивые женщины… Но разве игра не стоит свеч?

Гриффин вспомнил про старика, который явно заслуживал внимания, учитывая хотя бы тот факт, что ему удалось проскочить мимо Мейси с ведром и половой тряпкой в руках.

– Ну вот я и решил, что пойду сразу к вам, – продолжал старик. – Ведь кто ее знает, что она учинит? Может, станет жаловаться вам. Взгляд у нее был такой сердитый: