- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (99) »
Московские каникулы
ДОЛГИЙ ПУТЬ ДОМОЙ Драма в трех действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Е л е н а С т о г о в а. В а л ь к а — ее сын. Д о н н и к о в. Е в г е н и я А р к а д ь е в н а — его мать. Г а й д а м а к а. В л а д и м и р А р т у р о в и ч К л е п а н. М а р и я П е т р о в н а Г н е в ы ш е в а. З о л ь н ы й. Н и н а И в а н о в н а З о л ь н а я — его жена. Л и д а. К и м А н ы г и н.Действие происходит: в первой картине — в августе 1958 года в сибирском селе Родники, во второй картине — 31 декабря 1939 года в Харькове, в третьей картине — в марте 1940 года в Москве, в четвертой — седьмой картинах — в августе 1958 года в Родниках.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Двор дома Стоговых в Родниках. Справа — часть рубленого деревянного дома с пристроенной к нему открытой верандой, на которую выходят обитая войлоком дверь и окно со ставнями. Слева — ворота и калитка на улицу, возле них — невысокий штабель бревен. В глубине — несколько фруктовых деревьев и огород, за ними — сарай. Высокий забор с маленькой калиткой отделяет двор от виднеющегося за ним здания больницы. Теплый августовский день идет к концу. На веранде вокруг накрытого стола хлопочет Е л е н а С т о г о в а. Она красива той спокойной красотой, которая не блекнет от времени. Тихо открывается калитка, во двор входит М а р и я П е т р о в н а Г н е в ы ш е в а, энергичная пятидесятилетняя женщина с охотничьей двустволкой в руках. Она неслышно подходит к веранде и наводит двустволку на Елену.М а р и я П е т р о в н а (громко). Руки вверх! Е л е н а. Ой! (От неожиданности роняет тарелку.)
Мария Петровна хохочет.
(С досадой.) Очень смешно… (Подбирает осколки.) М а р и я П е т р о в н а (поднимаясь на веранду). Посуду бить — к счастью. (Протягивает двустволку.) Держи, подарок новорожденному. Е л е н а. Твое любимое ружье?.. М а р и я П е т р о в н а. Бери, бери! Хватит Вальке с дробовичком промышлять. Е л е н а. Скоро ему негде будет охотиться. М а р и я П е т р о в н а. Это почему же? Е л е н а. Взял с меня слово, что вернемся в Харьков. На родину потянуло. М а р и я П е т р о в н а. Да сколько ему было-то, когда вы в Родники эвакуировались? Год? Полтора? Е л е н а (с улыбкой). Один год, два месяца и пять дней… М а р и я П е т р о в н а. А ты говоришь — родина! Е л е н а. А я говорю — родина… Не смейся, пожалуйста. Вот я совсем сибирячкой стала, а вспомню наши холодногорские закаты — сердце и защемит… Хоть и не осталось у меня там никого…
Через калитку со стороны больницы входит Н и н а И в а н о в н а З о л ь н а я. Это полная женщина лет тридцати пяти. В руках — блюдо с пирогом под салфеткой.
Н и н а (торжественно). Дорогая Елена Михайловна, поздравляю с совершеннолетием любимого сына, прошу принять от меня и Степана Игнатьевича этот скромный подарок. (Снимает салфетку.) Может, и не так фигурно, как в городе пекут, зато из хороших продуктов. Е л е н а. Спасибо, Нина Ивановна. А почему вы одна? Н и н а. Я вперед пришла, помочь, если надо. (Оживляясь.) Представляете — сейчас к нам Гайдамака ворвался. В дверь не успел протиснуться — сразу ругаться! Почему врачи на полевых станах мало бывают?! Мол, из-за пустяковой зубной боли приходится косовицу бросать, в больницу ехать! Это в мой огород камешек. М а р и я П е т р о в н а. Целый булыжник. Н и н а. Ну, я не растерялась: если боль, говорю, пустяковая, нечего работу бросать. А настоящая зубная боль — такая же почтенная болезнь, как и прочие. Тут Гайдамака наш как взовьется… Е л е н а (перебивает). Что-то я Алешки не видела сегодня. Н и н а. Классиков впрок читает. Отец ему к Октябрьским мотоцикл обещал, если в четверти троек не будет. (К Марии Петровне.) Все у наставницы собираюсь спросить — как он, вытянет? М а р и я П е т р о в н а. Мотоцикл-то?.. Вытянет… Н и н а. Жалоб на него нет? М а р и я П е т р о в н а. Что вы! Достойный представитель семейства Зольных. Н и н а (не почувствовав иронии). Мы тоже думаем, что в Алексее довольно много положительных элементов… Но где же сам виновник торжества? Е л е н а. Они сегодня на ближней делянке косят. Обещал приехать к ужину. М а р и я П е т р о в н а. И на том спасибо. Н и н а (Елене). Да, распустили вы парня, дорогая, это вам любой скажет. Ну, не прошел по конкурсу на литфак — с каждым может случиться… Так займись чем-нибудь стоящим, стаж зарабатывай! А он сколько мест за год переменил? Е л е н а (сухо). Не знаю, не считала. Н и н а. В редакции переругался со всеми, — ушел. В библиотеке месяца не проработал. В райисполкоме, поди, комнат не запомнил? М а р и я П е т р о в н а. Нечего ему по канцеляриям штаны протирать. Н и н а. Я это самое и говорю. Лидка Локтева вернулась из Новосибирска — и сразу на курсы трактористов. А теперь Валька ваш у нее прицепщиком работает. У девки в обозе! Смех! М а р и я П е т р о в н а. Разве он плохо работает? Н и н а (Елене). А почему он этим летом экзаменов не держал? Неужели не проскочил бы в институт какой-нибудь? Е л е н а. «Какой-нибудь» ему не годится. Н и н а. Ну ладно, чего делать, хозяюшка? (Критическим взором окинув стол.) Салата нет. Овощи не чищены? Е л е н а. Угадали. Н и н а. Передники в шкафу? Не беспокойтесь, сама найду. (Уходит в дом.)
В калитке показывается К л е м а н и тотчас скрывается.
М а р и я П е т р о в н а. Ага, и воздыхатель твой явился… Меня испугался. Всем бы он хорош, будь посмелей только. Е л е н а. В свахи записалась? М а р и я П е т р о в н а. А что, возраст подходящий… (Помолчав.) Вот тебя я, признаться, не пойму. Неужто зарок дала вдовой умереть? Е л е н а. Не нужно об этом, Маша… М а р и я П е т р о в н а. Не у одной тебя война мужа отняла. Ведь сколько лет прошло! Е л е н а. Не войну виню — себя… Я еще прежде войны его потеряла. М а р и я П е т р о в н а. Ты — попроще. Е л е н а. Поссорились мы. Показалось — не по тому он счету живет, в стороне хочет
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (99) »