на чердаке оглушительно грохнуло. Потолок тряхнуло, из щелей между плахами посыпался шлак, наваленный для утепления. И тишина. Больше не громыхает за окнами. Секунда… Чуть больше… В землю ударило что-то тяжелое — аж дом тряхнуло, как в далёком детстве, в Петропавловске, при землетрясении. Но Уральские горы — старые, откуда землетрясение? Не успела эта мысль промелькнуть в сознании Михаила, как он снова ощутил удар. Теперь с другой стороны. Зазвенела посуда в серванте. Еще удар. И еще. Сколько всего получилось падений — не разобрать, но явно больше пяти. То, что это что-то крупное, стало понятно при последних двух ударах. Они явно пришлись на их дом. Заскрипела крыша.

Вот от этих падений окончательно проснулись все остальные. Жена подорвалась с постели, взмахнув ворохом тёмно-русых волос. Не открывая глаз, она сделала два шага влево и завозилась возле шкафа. В ночной тьме плохо видно, что именно она делает, но, кажется, Ольга пыталась сдвинуть мебель.

— Отбой тревоги. Ты не в вагоне.

Миша уже начал опасаться за судьбу шкафа: Ольга — женщина рослая и крепкая. Коня, как говорится, за хвост — и в стойло. Наверно, она подумала, что сейчас на работе, и случилась авария. Не разобралась спросонья.

Снова завыл Мишка. От его голоса жена очнулась. Попыталась разобраться в темноте, где же она. Наконец, поняв, что вроде дома, сказала мужу:

— Да включи ты свет, наконец.

Но Михаил и так уже стоял возле дверей и щёлкал выключателем.

— Света нет.

Из прируба послышался шум и шлепанье босых ног. В комнате напротив повторился сценарий с выключателем.

— Что со светом? — Послышался бас гостя.

Андрей на полголовы был выше хозяина и шире в плечах. Голосок имел соответствующий.

— Света нет! Все стойте на месте. Сейчас свечки найду. — С детства Михаил умудрялся ходить в полной темноте. Зная расположение вещей, он мог спокойно пройти, не задев ничего. Не промахнувшись, брался за ручки дверей или ящиков. Три шага в маленькой прихожей, направо, шаг вперед, мимо «био»-туалета. «Пора вынести», — промелькнула мысль. Здесь дверь на кухню. Открыв её, мужчина понял, что можно даже не напрягать глаза — на фоне окна, пусть и слабо освещённом, ясно виден силуэт буфета. Правый ящик, порыскать в правом дальнем углу. Пока хватит одной свечки. Развернуться к русской печи, поднять руку чуть выше плеча и протянуть вперед. В маленькой нише, оставленной при кладке печи, лежат «хозяйственные» спички в большом коробке. Чиркать одной рукой неудобно, но выпускать свечу из рук тоже неохота — покатится и упадет, ищи потом в потемках. Всё, разгорелась.

— Свет увидели? Давайте сюда. Оля, прихвати со стула моё. Одеться хочу.

Пока остальные пытались в темноте натянуть одежду — ночью и спросонок всё-таки пробирает дрожь, даже в натопленном доме, — Михаил возился на кухне. Вытащил подставку под поварёшку. Никогда ею не пользовались — зачем только купили? Зато она фаянсовая, достаточно тяжелая, и ручка есть. Накапал горячего парафина на дно и прилепил свечу. Получился светец, как в старину. Ну вот, руки освободились.

Распирало любопытство — что же произошло, электричество вырубило только в их районе или в других тоже? Но выходить сейчас, в сумерках — бессмысленно. Придётся ждать рассвета. Вроде не долго — в окне уже что-то отсвечивает.

Надо бы чайку соорудить. Хорошо, что плита газовая. Правда, электроподжиг не работает. Но ведь и спичками можно. Автоматом чиркнул по коробку, поджег газ и взмахнул рукой, гася маленькую деревяшку, потом бросил её на подставку со свечой. «Надо же, много лет не поджигал газ от спичек, а руки помнят». А про чайник то забыл. Нет ведь его. Давно перешли на термопот. Термопот! Свет ведь недавно отключился. Пощупал стенку прибора — да, еще горячо. Тогда и газ не нужен. Михаил выключил горящую конфорку, расставил чашки на столе и полез в холодильник, вспоминая, на какой полке стоит открытая банка варенья. Вот она!

К этому времени пришли все остальные. Мужчина забрал вещи у жены и принялся одеваться. Один из носков потерялся где-то по дороге. Ладно, тапочки он надел, по ногам не тянет. А носок найдется.

— Миха, а как наливать? Кнопка ведь не работает.

Оказывается, сбитые с толку экстренной ночной побудкой, все тупо уселись за столом. И только Андрей, разглядев, что на столе стоит любимое с детства клубничное варенье, решил набрать себе чая. Но мужчина ни разу не держал дома термопот и до этого не попадал в ситуацию, когда надо качать руками.

— Оля, покажи, как пользоваться ручным насосом.

Хозяйка, занятая угощениями к чаю, быстро научила гостей.

— Мне тоже чай приготовьте. Хорошо, Оль? — Попросил он жену. — Пойду, попробую позвонить электрикам.

Михаил вернулся в комнату. Телефон лежал на стуле рядом с кроватью. Только вот связь отсутствовала полностью. На антеннке — ни одной полоски. Ну, вот, еще и позвонить не получится. Мужчина уже выключил экран, когда появилось ощущение, что он пропустил что-то. Снова нажал на кнопку. На загоревшемся экране появилась надпись об отсутствии связи и время: «01:18». В чем же проблема? Что ему не понравилось?

Михаил успел зайти на кухню, когда понял — в чем именно дело. В слабом свете окна ясно видно всех. Но свеча горела не так уж ярко. Вот оно! Сумерки за окном бледнеют. Еще недавно было гораздо темнее, а теперь явно приближается рассвет. Но откуда он зимой, в час ночи? Пока еще начало марта, на улице снега почти по пояс, рассвет должен наступать гораздо позже.

Так и не придя к определенному выводу, с головой, наполненной сумбурными мыслями, Михаил сел и отхлебнул чай. Жаль, уже не кипяток, вода успела немного остыть. Но и так сойдет.

* * *

Успели выпить по две кружки, когда мужчина понял, что видит достаточно четко. Значит, на улице ещё светлее.

— Ну, что, Андрюха, пойдём, посмотрим — что же там грохотало.

Пока друг не спеша одевался, хозяин успел найти очки возле кровати. В темноте от них нет смысла, а сейчас нужна дальнозоркость. Успел даже одеться, а Андрея всё не было. Михаил, не дожидаясь друга, отправился наружу. Пёс, скуля, подкатился и прижался к ноге. Ещё только выйдя из избы, стоя на мосту, мужчина понял, что с навесом большие проблемы. Всю кровлю, как одеяло, утянуло в сторону ворот. Обрешётка перекосилась. Стропила и слеги теперь пересекались не под прямым углом, а немного поджало как ромбы. Все скобы вытянуло из бревен, некоторые даже не выдержали нагрузки и лопнули. Доски обшивки собрались гармошкой, самые старые разломало в щепы. Вместе с крышей утянуло и остальные столбы. Хорошо, что крыши двора и мостов поставлены на разных опорах. Первым когда-то навес поставили только над мостами —