приду.

Он с улыбкой смотрел на меня. Это было просто блаженство. Невозможно описать. Я стояла и смотрела на него. Всё во мне пело. Я была сама не своя от счастья.

Спектакль начался. Всё шло как по маслу. И что удивительно, на сцене ребята тоже продолжали придумывать что-то новое, чего на репетициях и не было. Вот молодцы! Не зря Люда учила нас.

Конечно, уже по реакции зрителей можно было понять, что всё идёт великолепно, но такой овации после спектакля нельзя было и предположить. Это надо было видеть. И слышать. Весь зал хором кричал: «Молодцы!» Нас вызывали снова и снова. Малышня подбежала прямо к сцене, они трогали наши костюмы, просили то веер, то шляпу, то корону. И потом ещё долго в зале не хотели расходиться. Нас окружили, восторгались, повторяли смешные реплики. И не переставая хвалили и учителя, и родители, которых пригласили многие из участников.

Мы все были в каком-то возбуждённом состоянии, ошалели от комплиментов и похвал. Такого триумфа мы не ожидали. Я как будто летала. И вдруг увидела Его.

Девятая глава

Воодушевлённая успехом, я была в таком взбудораженном состоянии, что совсем осмелела и подошла к нему.

— Ну как спектакль?

— Суперкласс. Молодцы.

— Да! Спасибо.

Не зная, что ещё сказать я спросила:

— Не хочешь в следующий раз участвовать с нами в спектакле?

— Я? Не знаю. Ну, посмотрим.

Я едва слышала, что он отвечал. Я с ним разговаривала! Немыслимо! Ещё месяц назад я не могла даже мечтать об этом. Тут меня отвлекли, набросились с поздравлениями, стали что-то говорить, куда-то звать, но я была как будто не в себе, плохо понимала, что мне говорят.

Домой я не шла, а летела. Получилось! Мы сыграли спектакль. Я спокойно с Ним разговаривала. И не боялась. И совсем он не страшный. Доброжелательный, приветливый. Сегодня вечером собираемся у Коли Кузьмина праздновать наш триумф. Никак не могу успокоиться, всё вспоминаю, то как мы играли, то как нам аплодировали, то как я с Ним разговаривала. Не знаю, от чего больше сносит крышу, что перевешивает? Что ни вспомню, так словно мурашки по коже…

Следующие несколько дней до каникул я всё ещё парила. Если случайно сталкивалась с Ним в коридоре, то весело кивала, говорила «Привет» и сразу же быстро проходила. И лишь потом… начинала вспоминать его взгляд, погружалась в это и прокручивала в голове одно и то же по многу раз.

Вот я и смогла. Для кого-то это просто, а для меня это такое достижение. Чего это мне стоило. А если бы ничего не делала, то страдала бы и плакала, а сейчас даже некогда и страдать, то контрольные, то общение, то новые планы.

В последний день перед каникулами я встретила его в коридоре и сказала:

— Привет. Желаю хорошо провести каникулы.

— И тебе того же самого.

Вот и хорошо, просто сказала, и всё.

Я пошла в раздевалку, вся под впечатлением от встречи с ним. Может так и будем по-приятельски здороваться, а может… Не знаю. Но в любом случае я сделала шаг, на который так долго не решалась.

Я буду жить своей жизнью, участвовать в спектаклях, дружить, читать, смотреть на небо, и радоваться, что оно синее, а если не синее, то выискивать синие просветы, которые дают надежду. И не буду страдать и плакать.

У ворот меня ждал Толя Чунаев. Мы с ним подружились, когда я уговаривала его участвовать в спектакле, потом мы стали вместе возвращаться домой, готовиться к контрольным. Теперь он помогает мне с математикой, а я ему с английским. С ним почему-то легко общаться, он всегда такой весёлый. С Толей я дружу, а при виде Его схожу с ума. Дружба это одно, и совсем другое дело, когда всё в тебе поёт… Конечно, дел у меня теперь много. Мы с Толей Чунаевым уже думаем о новом спектакле, я общаюсь с одноклассниками, набрала кучу книг, буду все каникулы читать.

Я посмотрела на небо. Оно было затянуто тучами, но сквозь них по всему небу проглядывала синева.

Я выпрямила плечи: вверх-назад-вниз и пошла вперёд.