Синдер. Козырь небес, как и осколки зла, взаимодействовали именно с душами, и раз козырь не реагируют на тело девушки, то вывод был очевиден. — Куда она могла исчезнуть?

— Не только силен, но и не так прост, как кажешься, — Синдер нахмурилась. — Может быть ты и есть настоящий Озма, а не то ничтожество, которое я убила с одного удара?

— Какой позор, — как бы невзначай обронила Салем. — И почему нам не показали смерть Озмы?

— Ты видела её сотни раз, не надоело ещё? — вопросом на вопрос ответила Джин, даже не думая прерывать трансляцию.

— Ты… — как бы гуманоидный дракон не пытался сдержать себя, горе от потери подруги и девушки, а также гнев на её предполагаемую убийцу быстро доламывали его самоконтроль. Это проявлялось не только в рычащей речи, но и стремительно продвигающейся драконизации тела, отчего глаза и зубы Жона уже не выглядели человеческими.

— Что ты там рычишь? — Синдер уже не так уверено себя чувствовала, так как помимо странных внешних изменений, непонятного парня начала окружать и бушующая аура, темно-фиолетового, почти черного цвета, что было очень странно.

Жон Арк был местной знаменитостью, и Синдер видела много его боёв, во время которых у него была белоснежная Аура, совершенно не похоже на то, что она могла видеть сейчас. Она бы даже подумала, что парень, как и она, слуга Темной Королевы, вот только подобное предположение выглядело весьма сомнительно, да и не несло для Синдер ничего хорошего.

— Ты… — Жон уже почти стал безумным берсеркером, и чтобы он хоть немного ослабить последствия этого, он вновь воззвал к силе своей души. — Ты даже не представляешь… как сильно облажалась.

Синдер уже собиралась что-то ответить на это, как Жон продолжил, но уже не обращаясь к ней, а проговаривая вслух арию активации способности:

Я тот, кто вот-вот пробудится. Я истинный император драконов, Проповедующий принципы Деспотизма. Могучий дракон, непобедимый владыка. Я черной бесконечности Бог, Сверкающие грезы исполняющий Бог. Иди ко мне, и я сломаю все ограничения, Низвергнув тебя в алую преисподнюю!

Пока Жон произносил эти слова, его тело продолжало стремительно меняться, на ходу дополнительно покрываясь уже знакомыми элементами красной брони. Но даже проецируемые из драконьей души доспех не мог сдержать изменяемое тело, которое становилось все больше и почти сразу же перестало хотя бы отдаленно напоминать человеческое.

— Он всё-таки сделал это, — Жон вздохнул, представляя, как сильно изменилась бы его жизнь, если бы он сменил видовую принадлежность.

Да и не только его жизнь изменилась бы, даже если он первое время будет сидеть отшельником, то всё равно рано или поздно он вышел бы к людям. А потому историю мира тоже можно было бы делить на до и после. И как бы Жон не крутил варианты, а ситуация никогда не закончилась бы миром, рано или поздно, а конфликт с обычными людьми случился бы.

Банально, Жон бы не стал избавлять всех людей от смерти, а дал бы бессмертие своей жене, и своих детей бы учил тому же. И смертные расы точно однажды попытались бы так или иначе добыть это бессмертие. Это случалось уже не раз и не два.

— Ты знал, что так и будет, — Джин тоже понимала, что судьба мира в показываемый момент изменилась навсегда.

— Знал, — кивнул Жон.

Драконье тело, закованное в броню становилось все больше, так что Синдер пришлось бежать из башни, чтобы её банально не раздавило. Жон же становился всё больше, так что замок Бикон начал рушиться, но куда быстрее физического тела росла аура. Ясно видимой волной темно-фиолетового цвета, с некоторыми алыми прожилками, прошла по городу, сбивая с ног людей и уничтожая Гримм.

— О-у… — протянула Нора. — А почему гримм умирали?

— Энергетические сущности не выдержали прохода через себя более плотной и сложно структурированной энергии, — к некоторому удивлению всех пояснила Салем.

Вслед за волной силы Дракон взревел, вселив и ужасный страх в сердца людей. Падение Вейла ознаменовалось не только прорывом гримм и восстанием машин, но и явлением дракона. Можно сказать, что один из богов вернулся на Ремнант. Что, по итогу, внесло дополнительный раскол в людское общество. Появились религиозные фанатики, часть из которых боготворила дракона, а другая часть считала его источником всех бед.

Но Жону пока было глубоко не до этого. Благодаря Джаггернаут Драйву он смог перегореть, выплеснув большую часть эмоций и более или менее пришел в себя, быстро вернув себе человеческую внешность, но не человеческую суть. Труп Пирры, который большое драконье тело сжимало в одной лапе, человеческое держало в объятиях.

— Что же мы наделали, Пирра? — спросил Жон с сожалением, проведя рукой по волосам мертвой девушки. Он быстро догадался, что она оказалась здесь из-за Озпина и непонятных сил Девы. Он тогда успокаивал её и даже не попытался отговорить от риска. — Что я наделал?

— М-да, — реальный Жон покачал головой. — Никто не может ненавидеть, так как дракон, никто не может любить, как дракон. Эмоции, которые не становились слабее и не искажаются со временем, дают просто невероятный эффект.

— Что именно за эффект? — спросила Диана, у которой по спине шастали огромные мурашки от картины, как её брат обнимает свою мертвую девушку и чуть ли не рыдает над ней.

— Сначала гнев, потом сожаление, — Жон уже представлял, какое будущее ждет показанное отражение. — В итоге у нас получится мститель, который жаждет искупления. Так что дальше нас ждет такая жесть, какой вы ещё не видели.

— Убийства, пытки, шантаж, — перечислила Джин. — Ты был достаточно жесток в выборе методов поиска информации. Да и имеющейся информацией распоряжался… специфично.