их — беспорядок. Это, в тех, что не пустыми были. Такие — преобладали. Видно, германские разбойники более скаредные и расчетливые, не то, что наши.

Однако, чемоданов было много и кое что я себе нашел. Был там даже на меня поношенный костюм-тройка, но я его в сторонку отложил. Посчитал более подходящими серенькие повседневные брюки, тёмненькую рубашку и куртку. Не совсем всё на мне хорошо сидело, но что, пальцы-то гнуть…

Я предпочел бы одеться попроще, что-то типа рабочей одежды и потеплее, но такого в чемоданах не было.

Сапоги оставил свои, не в лаковых штиблетах же по лесам-полям мне шарашиться.

На голову ничего не нашлось. В своем головном уборе пока похожу.

Денег бы ещё…

Такого в чемоданах не было. Ни одной бумажки. Монет в обороте у германцев сейчас нет. Не могут они со своей гиперинфляцией справиться. Печатают и печатают, печатают и печатают…

Зарплату тут сейчас два раза в день выдают. Что перед обедом получат — тут же потратить пытаются, так как вечером на эти деньги уже гораздо меньше купить получиться. Вечернюю выплату на ночь тоже не оставляют — похудеет её покупательная способность за темное время суток опять же значительно.

Но, это — кто на зарплате, служит или работает на хозяина. Сами предприниматели тоже деньги в сейфе не держат, избавляются побыстрее от них, перебрасывают в чужие руки как горячую картофелину.

Мой осмотр чемоданов занял много времени. Больше я сидел и отдыхал, чем в них копался. Весь как мышь мокрый был, руки потрясывались.

А, что делать?

Надо мне под местного замаскироваться, хотя бы с вида чуть на германца походить.

Сидел я на уже просмотренных чемоданах и под ноги смотрел. Так как-то легче мне было.

Смотрел-смотрел и насмотрел.

Что-то кругленькое у носка правого сапога масляно поблескивает…

Поднял находку. Нет, не пуговка. Денежка!!!

Десять марок!

Золотая!

Ух ты!

На золотушечке кайзер Вильгельм изображен. Вид у него такой серьезный, а сам он с усами.

Ну, повезло!

Обронили разбойнички монетку и не заметили, а может кто из них её и мимо кармана сунул, или в нём дырка была…

Да, что теперь гадать — спасибо удаче мне говорить только надо.

В первой же деревеньке хлеба и прочего куплю. Лишь бы эту денежку только у меня не отобрали. Золото здесь в большой цене сейчас, эта монетка — как целый воз бумажных денег.

Бумажными марками германцы теперь вместо обоев стены оклеивают, их дети ими как кубиками играют. По одной-то бумажке марки теперь не считают, они у них в пачки бечевочками связаны. Причем, всё крупных номиналов — тысячи и десятки тысяч. Такие денежные кубики и получаются. Малыши из них башенки и строят… Сам я такие фотографии в газетах видел.

На рынок за покупками хозяйки с тачками ходят. Бумажные марки в них везут. А купят на них — в кармане унести можно.

Ну, всё. Идти дальше пора. Ничего хорошего я тут не высижу, а ещё и разбойники могут вернуться. Облюбовали они это место, протоптали к нему дорожку…

Слава Богу, путь по лесу у меня без всяких-разных встреч обошелся, с лихими людишками я нос к носу не столкнулся.

Деревья всё реже и реже стали, кусты пошли, а затем и они кончились.

Я стоял на краю поля.

Глава 44 Чуть и спасся

За полем, домики виднелись. Война сюда не дошла и они стеклами окошечек весело посверкивали, из труб над крышами некоторых ландхаузов дымок вился.

Чем-то ещё съестным вдруг со стороны деревеньки на меня пахнуло. Кто-то там похлёбку какую-то варил, а мой голодный организм это и учуял.

Есть мне уже давно сильно хотелось, вот нос мой и запах пищи уловил. В животе у меня заурчало. Хорошо, слюнки не потекли.

Почему я опасался, что могут у меня, бузника, золотую монетку отобрать?

Золото тут сейчас — товар редкий и желанный, за ним гоняются. Ценность оно свою сохраняет, не как бумажные деньги. Я же слаб после контузии был, в себя ещё не пришел. Не стальной гвоздь же я, а человек.

Ну, будем надеяться на лучшее…

Первого жителя деревни я скоро и увидел. На поле, почти у самих домиков, мужчина в возрасте что-то копал. Делал он это не спеша, но с чувством и толком. Наши так не работают. Они всё зарывно делают, до пота и усталости. Этот — потихоньку, с расстановочкой, силы экономя. Правильно, завтра снова работать надо будет, что сегодня до смерти убиваться?

Я в сторону работающего и направился. Шёл и на него поглядывал. Он меня тоже заметил, но от дела своего не отвлекался. Подумаешь, идёт кто-то. Пусть себе и идёт.

Пистолет с последними двумя патронами у меня не на виду был, так что ничего страшного во мне не было. Человек и человек. Прохожий.

Я вежливо поздоровался, успехов в труде пожелал. В ответ мне только кивнули.

Ну, и ладно. Я на камешек присел, отвлекать работающего не стал. Сижу и голубеньким небом любуюсь, облачка разглядываю, птичек слушаю. Поют они, жизни радуются…

У бауэра время перерыва в работе наступило, он лопату в землю воткнул и ко мне подошел. Поинтересовался, что я тут бездельничаю.

Я про свои беды и несчастья ему говорить не стал, спросил только, где тут купить съестное можно. Дал понять, что не какая-то побирушка я, а вполне платежеспособный индивид с претензией на уважение.

Говорил, конечно с акцентом, но понятно. У них тут в разных землях тоже разговор немного разный — берлинец не как баварец все слова произносит.

Бауэр сразу более приветливым стал. Купить? Это — можно. К примеру, у него же.

Только, всё дорого сейчас…

Морда у него стала хитрая и озабоченная. Думал, наверное, как бы не продешевить.

Как узнал, что я золотом плачу, чуть не за рукав меня схватил. Очень я хороший покупатель, а такого терять — не следует.

Сказал ещё, что в деревенскую лавочку ходить мне не надо. Там всё в два раза дороже будет, а мне он скидку предоставит и сдачу серебром даст. Да, да — серебром, а не сегодняшними бумажками. Поругал ещё до кучи всех тех, кто эти бумажки печатает.

Что-то больно хорошо, сильно мягко стелет мужик…

Глазками в стороны постреливает, на лопату свою поглядывает.

Сейчас он её возьмёт, негоже инструмент на поле оставлять, и отправимся мы к нему.

Я на такой расклад согласился. Не было у меня возражений.

Бауэр даже домик мне показал, куда сейчас мы проследуем. Сказал потихоньку туда идти, а он меня догонит.

Я и пошел. Тень моя впереди меня двигалась.

Это меня и спасло. Бауэр тоже тень отбрасывал, причем — с лопатой над головой. Ухлопать он меня за золотую монетку думал, но не сложилось у него как-то.

Я в последний момент успел в сторону отшагнуть, а лопата мимо меня пролетела и о землю ударилась. Она — о землю, а мой кулак — о морду