нужно, чтобы лезвие от ножа вошло минимум на треть. А это не меньше пяти-семи сантиметров. Это не просто порезы кожи, наверняка должна быть разрезана мышечная ткань и скорее всего повреждены внутренние органы…

Он осмотрел один из порезов, аккуратно пытаясь развести края раны пальцами. Полоснула резкая боль и он отпустил кожу. Сквозь разрез отчетливо виделись повреждения мышц. Из раны вытекла скупая струйка чересчур густой багровой крови.

«Интересно, — вдруг мелькнула у Филипп шальная мысль, — а я смогу сегодня выступить?» Сегодня ведь особенный день. Их первое выступление перед широкой публикой. Без него ребята не смогут отыграть. И замены так быстро не найдешь. Филипп в расстройстве даже закусил губу.

И тут в квартиру ворвались родители. С силой захлопнув за собой тяжелую металлическую дверь, они, даже не разуваясь, устремились прямиком к ванной. Филипп едва успел намотать на себя полотенце.

— Как это случилось? — стараясь сохранять хладнокровие воскликнул отец, окинув его быстрым внимательным взглядом.

— Меня пырнули ножом, — невпопад ответил Филипп, ожидая совсем другой реакции от родителей.

— Кто, где, когда? — отец, похоже, был больше заинтересован обстоятельствами произошедшего, а не самочувствием Филиппа.

— Папа, меня хотели убить! — Филип возмущенно показал на свой живот.

— Филя, соберись! — немного сбавил обороты отец, — очень важно сейчас понять кто и почему это сделал!

— Какой-то нацик! — в сердцах крикнул Филипп.

— У вас с ним произошел какой-то конфликт?

— А не хотите узнать, как я себя чувствую?

— Филипп, послушай меня внимательно! Счет может идти на минуты! Нужно, чтобы ты ответил на мои вопросы!

— Нет! Не было у нас никакого конфликта! — разозлился Филипп, — Я его в первые сегодня увидел! Он прицепился в троллейбусе. Всю дорогу пялился на меня, а потом вышел за мной на остановке, догнал в арке и вот…

— Он что-нибудь тебе сказал?

— Сдохни, тварь!

— Уходим, — озабоченно-деловым тоном сказал отец стоявшей тут же маме и, не дождавшись её сухого кивка, выбежал из ванной и скрылся в родительской комнате.

— Ты как? — спросила мама, участливо оглядывая сына.

— Спасибо, что, наконец, поинтересовалась! — обиженно пробурчал Филипп.

— Хорошо, что все обошлось! — мама невесело улыбнулась и быстро поцеловала Филиппа в лоб, — а теперь иди собирай быстрее вещи. Через пять минут уезжаем!

Сказав это, она покинула ванную комнату так быстро, что удивленно-растерянный возглас Филиппа «Обошлось?» глупо повис в воздухе скрюченным вопросительным знаком. Вот так заботливые родители… Никто из них так и не выяснил, как же себя чувствует их сын и какие у него повреждения! Может быть надо вызвать «Скорую помощь». А вдруг у него внутреннее кровотечение? Может быть он ещё жив только благодаря выбросу адреналина и шоковому состоянию? Такое, говорят, бывает.

Филипп ещё раз осмотрел свои раны. Ни одна из них уже не кровоточила. Кожа на животе была обычного цвета, разве что чуть бледнее, чем обычно. С возмущением ударив кулаком по стене, Филипп направился в свою комнату и захлопнул дверь.

Надев на себя спортивные штаны и толстовку, он завалился на кровать, пытаясь собрать разбегающиеся в разные стороны мысли. Похоже, что все они просто струсили перед одной внезапно возникшей догадкой. Жуткой и бескомпромиссной в своей вероятности. А он вообще жив? Может быть, он умер? Или всё ещё лежит там на снегу без сознания и бредит в агонии…

— Филя, в чем дело? Почему ты не собираешься? — мама даже не стала стучать в дверь

— Потому что я никуда не еду, — устало пробормотал обиженный Филипп.

— Филя, это очень серьезно, — попыталась взять ситуацию под контроль мама, — у нас нет времени на пререкания!

— Мама, меня полчаса назад исполосовали ножом, а вы делаете вид, что со мной всё в порядке…

— Мы вовсе не делаем вид, что все в порядке. Но сейчас мы все в большой опасности, Фил, и должны немедленно отсюда уехать!

— Я никуда не поеду! — вспылил Филипп, — с места не сдвинусь, пока не объясните, что происходит!

— Я обещаю, что мы все тебе расскажем, — ответила мама и принялась сама собирать его вещи, складывая их в стопку на письменный стол, — но сейчас просто некогда! Поверь мне! Ты гитару брать будешь?

— Я никуда не поеду…

Внезапно раздался дверной звонок. Тут же на пороге комнаты Филиппа появился отец с большим чемоданом. Приложив палец к губам, он достал телефон и подключился к камере, установленной в подъезде.

— Ничего не видно, — одними губами произнес он, — чем-то заляпали!

Мама осторожно выглянула в уличное окно и, быстро осмотревшись, также одними губами прошептала:

— Никого! Уходим?

Вместо ответа со стороны входной двери раздался резкий стук в дверь и почти сразу же металлический визг.

— Сейчас дверь спилят! — закричал отец, схватив чемодан, — давай, быстрее!

Мать открыла окно и забравшись на подоконник, прыгнула вниз. Так буднично и уверенно, как будто они жили не на пятом этаже, а на первом. Филипп ошеломленно вскрикнул. Снова реальность дала сбой и его как будто окутала пелена сна. Отец подбежал к окну и выбросил туда чемодан.

— Филя, вставай, нам надо уходить! — крикнул он, стараясь перекричать визг шлифмашинки.

— Папа, что вы делаете?! — в панике закричал в ответ Филипп, — я ничего не понимаю!

— Нам надо бежать, иначе они нас убьют! — отец, ухватил Филиппа за руку и попытался поднять с кровати.

— Кто убъёт? — Филип вырвал руку и забился в угол кровати у стены.

— Филя, некогда сейчас объяснять! Бежим!

— Я никуда не пойду! — истерично закричал Филипп.

Но тут отец молниеносно запрыгнул к нему на кровать, с невероятной силой подхватил Филиппа на руки и в два прыжка оказался у окна. Филип не успел ничего сообразить, как отец выбросил его наружу. На улицу. С пятого этажа!

Время остановилось. Перед глазами Филиппа замелькали какие-то обрывки воспоминаний, небо, дома, деревья. Весь мир превратился в безумную круговерть. Изо рта попытался вырваться крик. А может даже и вырвался, но тут он услышал мамин голос:

— Группируйся!!!

Он увидел стремительно несущуюся к нему землю. Белую от снега. Негостеприимную. Он попытался приготовиться к удару. Согнул ноги в коленях, вытянул носки вниз, а руки вперёд. И тут же приземлился. Его ошеломило от удара о землю, и он даже не понял, больно ли ему.

Филипп почувствовал, как его схватили за руку и рывком подняли на ноги. Это была мама. Через секунду рядом приземлился отец. Прямо на ноги. Как в каком-то голливудском боевике. В руках он держал электрогитару Филиппа. Если бы не