Дарья Квант Не срывай голубых гиацинтов

Глава первая

У Роберта было два «поздно». Первое, когда он поддался на уговоры Аманды Стенфилд, и второе — когда собственной рукой все же постучал в дверь старого обветшалого дома, стоящего на покатом сыром холме. Между этими «поздно» было еще много маленьких, точно таких же «поздно», как, например, то, что он поддался на эти уговоры с долей любопытства, или то, что он, несмотря на это, достаточно беспечно отнесся к тому, куда он едет, а там и прочие, прочие, прочие маленькие точки невозврата.

А после этого как щелчок по носу — словно в назидание.

Она его не замечала. Девчонка, разлегшаяся животом на своей кровати и цепкими пальцами неосознанно мявшая страницы какой-то пестрой тонкой книжонки. Ее профиль был размыт теплым полумраком комнаты с тусклым огоньком настольной лампы. Чудная картина чужого беспечного отрочества. Чуть приоткрытая дверь открывала обзор не на многое, но на вид хрупкая фигура целиком вмещалась в щель, если посмотреть на нее с нужного ракурса, подойдя чуть ближе.

— Она пока занята, пройдемте, — поторопила его Аманда Стенфилд хрипловатым грубым голосом, которым — судя по ранее состоявшимся телефонным звонкам — говорила всегда.

Аманда узнала о Роберте через третьих лиц, если не через теорию шести рукопожатий, что, в общем-то, говорило об очень дальних и косвенных связях, которые не пойми как, но все же свели их вместе в этом Богом забытом районе города. И свели не просто так для краткого сухого разговора, а как положено в приличном обществе — с соблюдением всех норм вежливости и гостеприимства: в старенькой желтой кухне на столе стояли разные яства от зажаренной курицы до щедро обсыпанного оливками салата. Алкоголь, разумеется, занял свое место в центре стола. Правда, это было, скорее, дешевое пойло, нежели нормальный алкоголь, но Роберт с пониманием относился к урезанным доходам многих американских семей.

И тем не менее, Роберт подмечал детали. Дом был стар. Он был той катастрофой, которая проявлялась в мелочах, плохо видных невооруженному глазу. Роберт заметил это сразу, как только посмотрел на рыхлеющее в кое-каких местах крыльцо и бедную прихожую, где его и встретила пасмурная фигура миссис Стенфилд. В целом тут было неплохо, если отбросить прихотливость и просто допустить мысль, что иногда людям нужны всего-то мягкий удобный диванчик, шум барахлящего старого телевизора и отсутствие гудящего за окном большого города.

На кухне Аманда предложила ему присесть и сама расположилась на стуле напротив. Также она предложила ему «любое, какое вы пожелаете» блюдо на выбор, от которого не позволяла отказаться воспитанность, когда на самом деле Роберт был сыт. Он являлся искренним приверженцем мнения о вредоносности канцерогенов, которых в той же самой жаренной курице было хоть отбавляй, поэтому пообещал себе вернуться взглядом к салату. Позже, разумеется.

— Итак, — разбавил Роберт тишину. — Вы сказали, что вам есть что мне показать. По телефону вы упорно не желали распространяться о вашем ко мне деле, поэтому, полагаю, сейчас самое время выложить все карты на стол.

Аманда нисколько не изменилась в лице, дернулся только ее указательный палец, застывший над столом в напряженном жесте.

— Всему свое время, мистер Эндрюс. Сначала я должна понять, можно ли вам доверять.

— Согласитесь, доверие строится на чем-то, — парировал Роберт. — А пока что вы не заложили даже фундамента.

— Вам, должно быть, интересно, почему из всех опосредованно знакомых мне ученых я позвонила именно вам, — миссис Стенфилд вставила сигарету в мундштук и, вальяжно откинувшись на спинку стула, закурила.

— Да, это был мой следующий вопрос.

— Мне посоветовали вас как отчаянного экспериментатора в области естественных наук. В хорошем смысле, конечно, — тут она усмехнулась. — Плюс ваша репутация… Скажем, мне нужен гениальный человек, как можно более обособленный от научного сообщества.

Эта женщина очень грамотно назвала его отшельником и изгоем, облачив суть в красивые слова. Роберт был даже восхищен.

— И мы опять упираемся в вопрос: для какого дела я вам нужен?

— Как я уже… — тут Аманда остановилась, глядя ему за спину и на мгновение замирая.

Холодок предвкушения отчетливо пробежал по каждому позвонку Роберта, и едва он начал поворачивать голову, резко одернул себя и застыл. Его словно остановило нечто извне. Однако придать непринужденность своей позе «вполоборота» было легко, и Роберт услышал, как остановились в несколько метрах от кухни тихие шаги совершенно босых ног.

— Приведи себя в порядок, Астрид, — бросила Аманда за спину Роберта. — И расчешись нормально, наконец.

Все те же босые ноги тихо побрели куда-то в комнату.

— Вы упоминали, что дело в вашей племяннице? — уточнил Роберт, тоже закуривая.

Миссис Стенфилд коротко кивнула.

— В ней. Мне не помог пастор, поэтому, возможно, сможет помочь кто-то вроде вас, ученых.

— Пастор? — Роберт зацепился за интересное ему в этом контексте слово.

— Разумеется. То, что происходит с ней — проделки Дьявола. Не может быть иначе.

— С каждой новой секундой я пребываю в еще большем смятении, — Роберт признался, скорее, себе самому, чем своей собеседнице. — Почему вы вообще решили, что я смогу помочь, раз считаете, что тут замешан, кхм… Дьявол?

— Наука — наш последний шанс.

На самом деле Роберт был честен перед собой — он хотел еще раз взглянуть на эту девочку, взглянуть прямо, не из-за двери, не между делом, а целенаправленно, чтобы, наконец, увидеть, в чем же все-таки дело.

И он увидел. Увидел обычную семнадцатилетнюю девочку, вышедшую из-за его спины и тихо занявшую место за обеденным столом. Она была одета в синюю пушистую кофту с воротником и черные свободные штаны, а на волосах, вопреки наставлению тети, у нее было «воронье гнездо», топорщееся в разные стороны иссиня-черным лоснящимся шелком. Ничего необычного в ней не наблюдалось.

— Здравствуй, Астрид.

Та метнула на него свой пронзительный взгляд серых глаз, но сделала это не в стиле «я не хочу с тобой дружить», а наоборот — в нем читалось любопытство, явно усмиренное какими-то неприятными ей факторами.

Аманда разрешительно и даже несколько повелительно кивнула и Астрид произнесла.

— Здравствуйте, мистер Эндрюс.

— Что ж, я не вижу ничего… что могло вызвать ваше беспокойство, миссис Стенфилд, — заключил Роберт. — В противном случае, мне остается только просить, чтобы вы сказали все как есть, и дали мне осмотреть вашу племянницу предметно.

Астрид, являющаяся свидетелем