приятно, очень приятно.Но такая здоровая паранойя упрямо твердила, что это "жу-жу", очень плохо пахнет...

Эта сопроводиловка прибыла сразу же вслед за мной, вместе с бумагами о моём переводе. Чтобы это значило? А тем более, если брать во внимание, все то, что произошло перед этими событиями.

—Неплохое резюме.Впечатляет! – Подполковник всей своей массивной тушей буквально нависал надо мною, испытывающе шаря вокруг своими оловянными глазами-пуговицами. - А ты как считаешь?

На пару секунд он задумался, точно готовил какую-то речь. И она не заставила себя ждать.

—Это ты у нас выходит весь такой заслуженный, проверенный и профессиональный? Прямо какой-то Джеймс Бонд, местного разлива, а не сотрудник правоохранительных органов…

Шеф замолчал, видимо ожидая что я начну оправдываться. Но я сохранял молчание.

—Почему же они тогда от тебя избавились, не подскажешь? Ведь тебя ни в Москву, ни в Питер, а к нам к нам сюда, в донские степи сослали. С с глаз долой, из сердца вон, так? Не желаешь это всё мне разъяснить? На пальцах, так сказать?

—А чего тут непонятного? - на голубом глазу ответил я. - Там же всё ясно и понятно, написано – для укомплектования и усиления данного подразделения полиции ценными кадрами. А если на пальцах, имя-отчество, чтобы вашу раскрываемость повысить.

Я не мигая смотрел прямо ему в лицо, с по-собачьи преданным взглядом полного идиота. Жаль, что бог не дал людям хвостов, как их четвероногим питомцам, а то бы я своим даже повилял в знак своей личной преданности, так сказать.

Взгляд у этого человека-медведя несколько смягчился. Видимо отпустило, но ещё пока что не до конца…

—Ты смелый такой, или просто наглый? Не пойму что-то? Ладно, смотри герой, поверю. Но если я вдруг узнаю, что ты у нас засланный казачок, — его брови грозно сошлись над переносицей, а могучий кулак, через стол, подплыл прямо к моему носу: — Тогда у нас будет совсем другой разговор! Уяснил, чем пихта пахнет, а?

—Так точно! – я вздохнул и скатился стула, с явным и нескрываемым облегчением,— Разрешите идти?

—Иди работай, казак, и не забывай — нету непогрешимых ментов! И не было никогда… Все они, и опера и бандосы — два разных берега одной могучей реки, левый и правый. Они – левый, а мы – правый, усёк? Да, методы могут быть порою похожими. Но цели у нас ними разные. Мы всё делаем — для людей, и стоим всегда – за людей,а они,в точности наоборот. Уяснил?

Ещё когда фильм, про Жеглова и Шарапова, первый раз в кинотеатре увидел,тогда все и осознал!Вор-должен сидеть в тюрьме,поэтому и пошёл в полицию! Чтобы людям делом помогать, а не на словах!—Я даже немного вспотел от собственного энтузиазма.—Ну вот, теперь точно всё. Иди, больше не задерживаю,- будто забыв обо мне, Михал Михалыч зарылся в бумажки. - Но знай, что непогрешимы только ангелы небесные. Да ещё апостолы, Пётр и Павел! Ну и я, по нечетным четвергам, - усмехнулся он себе под нос. - И никто более…

—До свидания господин полковник! - щёлкнул я каблуками. Но поняв, какую глупость морозил, поправился, - Извините, товарищ ! Зарапортовался!

Я выбрался из-за массивного дубового стола, с выпученными от усердия и пережитого напряжения глазами. Кажется пронесло. Стараясь не торопиться, я направился к выходу, с трудом сдерживая инстинктивное желание перейти на бег трусцой и покинуть этот опасный кабинет, как можно скорее…

Теперь я начинал понимать, своих новых коллег по работе. Во-первых, почему за глаза, его апартаменты именовали не иначе как медвежьей норою или берлогой. Самого же грозного хозяина, так и величали – Хозяин Тайги, Топтыгин или просто — Михал Михалычем! А фамилия у него была и того круче, подходящая ему на все двести процентов — Косолапов.

Ничего такого вроде бы, а вот поди ж ты, как оно бывает. Уважали все Степногорские менты своего отца-командира. Уважали, и слегка побаивались, совсем чуть-чуть правда, но наверное знали за что…

Глава 3. Матрица. Перезагрузка.

Выйдя за пределы медвежьего кабинета, мой воспаленный мозг лихорадочно стал прокручивать варианты того, чем это дело могло для меня обернуться. Увы! Сколько я ни старался, никак не мог просчитать логического завершения этой, прямо скажу, не простой и неординарной для меня ситуации.

Судя по состоявшемуся выше разговору, опасались здесь только стукачей и доносчиков. Своих шпионов и соглядатаев, легко могло внедрять в любой район, областное управление МВД или служба собственной безопасности УВД, наше местное гестапо, для сбора и получения информации непосредственно на местах.

Интересовать их могло буквально всё, что выходило за рамки Уголовного кодекса РФ, уставных и правовых отношений. Взятки, коррупция, откаты чиновникам, превышение власти и должностных полномочий, связи криминальных авторитетов и воров в законе с местной администрацией и областным руководством. Ну, а поскольку, я никому, никуда, и ни на кого стучать не планировал, то и бояться мне было абсолютно нечего.

Дятлы, как известно, умирают от сотрясения мозга. Эту прописную истину нам ещё в армии популярно объяснили дембеля и дедушки-старослужащие.

Все очень доступно, доходчиво и со знанием дела. Правда рёбра потом кое у кого ещё довольно долго болели. К тому же в том, что со мной приключилось, перед переводом сюда в провинцию, моей вины не было ни капельки. Так уж все получилось само собою.

Любовь, а это было именно она, не может быть ни в чем виновата.Изначально и по умолчанию.

А ещё – Любви все возрасты покорны! Кто не любил, тот не жил!

И так можно сыпать цитатами очень долго, почти до бесконечности. Или пока вам не надоест. Этих цитат, изречений в интернете превеликое множество, сколько душе угодно. Или хоть пруд пруди. Тут уж кому как больше нравится.

Причем заметьте, все они сказаны не просто абы кем, а людьми выдающимися, известными, а зачастую и по настоящему великими. Так как же я, ничтожная песчинка мироздания, могу быть виноват в том, что меня сразила золотая стрела проказника Амура — любимца богов? Если даже такие богини, как Афина Паллада и Артемида - охотница, были не в силах что-то изменить.

Кто виновен в том, что мне улыбнулась Афродита, и та девушка, в которую я влюбился ,оказалась такой красавицей? Фатум. Неудивительно, что я до беспамятства в неё втрескался, хотя поначалу у меня ничего такого и в мыслях не было. Но неисповедимы пути господни!

А все это вдвойне грустно ещё и потому, что такая пылкая любовь оказалась неразделенной и безответной. И вот торчу я тут один, словно одинокая лопата, в поле забытая. Сделавшая своё дело и никому более не нужная. Стоит она одна одинешенька, ржавеет… Что может быть печальнее этого.

О взаимности, я тогда даже не помышлял. Хотя вру. Мечтал наверное. Но