— Совершенно верно, Михаил, — ответила Юлия. — А теперь давайте, приходите в себя, проходите реабилитацию, приводите себя в порядок, и я покажу вам базу и познакомлю с командой.

Глава 2

Далее Михаила ждала реабилитация: комплекс лечебной физкультуры, специальной диеты, физио и психотерапии. Всё это заняло порядка ста семидесяти часов, или одной земной недели. Всё это время с Храмовым работал штатный врач экспедиции — Глеб Сентябрёв. Это был мужчина тридцати с небольшим лет, с крепко сложенным телом, светлыми глазами и волосами цвета вороньего крыла. Особенно приятной частью пребывания в медблоке для учёного стало то, что ему разрешили принять ванну, побриться и подстричься.

Ванну, точнее душ, Михаил принимал в одиночестве, когда наконец-то смог снова стоять на ногах, а вот со стрижкой и бритьём ему помогал тот же Глеб. Вообще Храмов заметил, что медик был абсолютно небрезгливым человеком. А вот самого учёного ждал шок, когда он увидел себя в зеркале. Он почти не постарел, но заметно похудел, имея по жизни и без того худощавое телосложение. Но было еще это — отражение смотрело на него человеком, обманувший смерть, но впитавший весь увиденный ужас, который поселился где-то в глубине глаз, и теперь смотрящий на него холодным мёртвым огоньком.

— Что такое, Михаил Александрович? — спросил Глеб, закончивший вытирать своему пациенту лицо полотенцем, — Вы как будто привидение увидели.

Учёный грустно улыбнулся, после чего перевёл взгляд на врача и ответил:

— Ты даже не представляешь, насколько ты прав. И давай на «ты». Я здесь теперь надолго.

— Как скажешь, — ответил Глеб и пожал плечами. — Я тогда вернусь в свой модуль, а ты давай одевайся и бегом к Витальевне. Она тебя ждёт не дождётся.

После этих слов врач покинул помещение, а Михаил взял новый комплект повседневной формы одежды, осмотрел его и надел. В целом эта форма ничем не отличалась от той, что он носил на «Иоганне Кеплере»: та же сине-серая роба, состоящая из рубахи и штанов, только на шевроне теперь красовался монохромный портрет Николая Коперника на фоне огромной пятилучевой звезды, под портретом была вышита его цитата: «Нам лучше следовать мудрости природы». На груди рубахи была табличка с пластиковой вставкой, на которой было написано «Михаил Храмов, учёный физик».

— Значит, пока что меня ни к какому посту не прикрепили. Очевидно, какое-то время к работам допускать не будут, — рассудил он вслух.

Потом махнул на всё рукой, встал и покинул это помещение, ставшее его временным домом. Михаил знал, что его должны переселить в жилой модуль, после того, как он придёт в норму.

У самого выхода посмотрел на план станции, базы. И удивился тому, как семь человек умудрились её поставить. Значит, они были здесь уже далеко не первый месяц. Возможно, у них есть с собой какие-то роботы, которые помогли поставить эти блоки, а потом их отключили за ненадобностью. А что если об этом спросить…

— Могу я услышать бортовой компьютер? — позвал учёный.

— Здравствуйте, Михаил Александрович, — голос был ниже, чем у знакомого ему Эльбруса и, можно даже сказать, как-то более мужественно звучал. — Меня зовут Казбек, я — станционный компьютер базы «Николай Коперник» на Ганимеде. Вы можете обращаться ко мне по всем интересующим вопросам. И, если мои базы знаний располагают нужной информацией и мне не запрещено её распространять, я её незамедлительно предоставлю.

— Спасибо, Казбек, — Михаил перевёл дыхание, — можешь рассказать об устройство станции?

— Конечно, Михаил Александрович. База «Николай Коперник» состоит из пяти модулей. Вы сейчас находитесь в медицинском модуле. Он разделён на следующие блоки: медицинский центр с кабинетом врача и кабинетом для проведения медицинских мероприятий, вы находитесь именно здесь. Далее идёт жилой модуль, состоящий из двух жилых блоков, блока приготовления и приёма пищи, санитарный блок с душем и туалетом, спортивный блок, блок бытового обслуживания. За медицинским модулем находится служебный модуль, состоящий из лабораторного блока, блока связи с Землёй, серверного блока, блока с генератором электроэнергии и блока управления и контроля системами базы. Отдельным модулем идёт модуль хранения исследовательского транспорта с блоком-складом. Последний модуль — это модуль выхода на поверхность, кессонный отсек с помещением для хранения скафандров.

Казбек, как и в прошлом Эльбрус, говорил монотонно и совершенно не сбивался с темпа. А вот Михаил старался успеть за рассуждением искусственного разума и, согласно его словам, следовал по плану базы.

Поблагодарив компьютер, Михаил направился в служебный модуль на поиски командира корабля. Долго её искать не пришлось, Юлия Витальевна была как раз в блоке контроля и управления. Как только Михаил зашёл внутрь, её лицо тронула лёгкая улыбка.

— Наконец-то, Михаил Александрович, — а потом она покосилась на него. — Наконец-то ты стал на человека похож!

Оба засмеялись.

— Твоими молитвами, Юлия Витальевна. Мне Казбек уже рассказал общее устройство базы. Хотелось бы ещё с командой познакомиться. Ну…. Кроме Кира и Глеба, само собой.

— Это мы мигом! — воскликнула командир и повела Храмова в жилой модуль.

* * *

Экипаж «Николая Коперника» сейчас в полном составе, кроме Глеба, находившегося в своём кабинете, был в блоке приготовления и приёма пищи и принимал завтрак согласно штатному расписанию. Когда Юлия и Михаил зашли внутрь, за ними закрылась автоматическая герметичная дверь.

— Доброе утро, товарищи! — поздоровалась Юлия.

— Здравствуйте, Юлия Витальевна! — почти хором ответила команда, сидевшая за общим столом.

В металлических глубоких тарелках у людей была субстанция, напоминавшая молочную кашу, в бутылках с трубочками похоже была вода без газа. Командир указала на высокого худого блондина с зелёными глазами.

— Это — Финист Соколов, наш пилот, — потом она пошла по часовой стрелке и указала на молодую светло-русую женщину, имевшую атлетическое телосложение. — Это — Олеся Филатова, инженер-радист, — далее был коренастый коротко стриженый мужчина тридцати восьми или сорока лет с татуировкой на шее. — Илья Репин, бортинженер, — потом был Кир. — С товарищем Неизвестным вы уже знакомы, — последним она указала на молодого кудрявого мужчину, черты лица которого показались Михаилу знакомыми. — И, последний, но не по значению, наш штурман — Спартак Жуков.

— Владленович? — спросил Михаил.

Молодой Жуков рассмеялся, а потом сказал:

— Кимович, Михаил Александрович, я — Кимович.

Вот оно что! Это младший брат Владлена,