Артем Сапегин Наблюдатель. Прятки

Глава 1

Колю резким толчком выдернул из сна громкий шум на первом этаже дома. Не открывая глаз, он потягивался в кровати и думал: «Мама вернулась с работы». Начал представлять завтрак, который она готовит, когда приходит утром. Шум повторился, отдавшись вибрацией по кровати. Колю посетила ужасная мысль: «Это не мама, слишком рано для её прихода, на улице еще совсем темно», и он в панике распахнул глаза. Снова удар, от порыва ветра дверь в комнату распахнулась вместе с оконной рамой. Так было всегда, когда Коля забывал закрыть окно в ветреную погоду, и при открытии входной двери, жуткий сквозняк гулял по дому. Каждый раз, когда от этого распахивалась оконная рама, и стекло чуть не разбивалось, мама кричала на него:

— Как можно быть таким безответственным? Рано или поздно, когда окно разобьется, будешь спать здесь, на морозе, и я не пущу тебя к себе в комнату, когда ты замерзнешь.

У Коли промелькнула мысль: «Кто-то выломал входную дверь». Одним движением он скатился с кровати и забрался под неё.

Вид из-под кровати был пугающим, темнота ночи сгущалась. Среди мрака был виден только тусклый свет луны, пробивавшийся через открытое окно. Послышались тяжёлые, отдающиеся эхом по всему дому, шаги. Каждый шаг был словно удар молота по наковальне. Коля, от страха прижался к самой стене, не сводя глаз с дверного проема. С ужасом подумал: «Кто этот человек? Зачем он сюда пришёл?». Дыхание Коли перехватило, в голове крутились зловещие мысли: «Неужели мамочка сдержала свое обещание? Она всегда говорила, что отдаст меня злому дяде, если я буду плохо себя вести. Но я хорошо себя вел, даже почистил зубы, перед тем как лечь спать. За что она так со мной?».

В дверном проеме появился блуждающий жёлтый свет, словно солнце искало его своим взглядом. Коля увидел, как в открывшемся проёме двери появились огромные, будто снятые с гиганта, ботинки. В голове рисовался ужасный образ, как эти самые ботинки раздавят его, как таракана. Руки затряслись, казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди. Сдерживать подступавшие из груди всхлипы Коля был не в силах, на это уходила вся его воля. В последний момент, перед тем как он сделал вдох, смирившись с мыслью, что его заметят, раздался, мягкий, но решительный женский голос.

— Мирон, что ты тут делаешь?

— В чем проблема? ― Гулким эхом на весь дом разнесся, басовитый, грубый ответ мужчины. ― Я делаю то зачем мы сюда пришли.

— Но у нас еще ничего не готово, мы не можем все просрать и на этот раз из-за твоей спешки.

— Зануда, ― Со злостью произнес мужчина и удалился вслед за женщиной.

Коля глубоко вдохнул, пытаясь успокоить рыдания, судорожно думал: «Что они для меня готовят? Что если они собираются меня убить? Нужно спрятаться, но где? Если я выберусь из-под кровати, они меня тут же заметят. Что же делать? Поскорей бы ночь закончилась, и мамочка пришла с работы и спасла меня». Мысли лихорадочно крутились в поисках выхода. Ужасно было сидеть под кроватью в полной темноте, когда единственным светом были проблески луны. «Почему эта долбаная кровать, стоит здесь, на самом видном месте, где его так легко заметить?» — после этой мысли к нему пришло озарение. Он много раз уговаривал маму переставить кровать, потому что ему дуло с окна. Но мама никогда не соглашалась, всегда повторяя:

— Если мы передвинем её, то станет заметен проход в стене, и меня арестуют за проделки нашего деда. И никогда не открывай его! Там очень опасно.

Несмотря на запреты, Коля несколько раз лазил в этот проход, пока мамы не было дома, и знал куда он ведет. Это был его единственный шанс спрятаться и избежать смерти. Там они его точно не найдут.

Он, медленно, как можно тише, открыл маленькую деревянную дверцу. Стараясь не издать ни звука, скользнул в проход, и так же тихо закрыл. Замер прислушиваясь, не поднимаются ли тяжёлые ботинки вверх к его спальне. Было тихо, его никто не заметил. Темнота вокруг была непроглядной, и как будто давила на него, но здесь было не так страшно как под кроватью. Здесь он был невидимкой. Но оставаться прямо за дверью было нельзя. Если они отодвинут кровать и увидят дверь, то сразу поймут где он. В узком проёме на четвереньках, стараясь не задевать стен, Коля полз вперед, стараясь нащупать резкий обрыв с лестницей, ведущей на первый этаж. Ползти было сложно, что-то острое то и дело впивалось в колени, от чего на глазах выскакивали слезы. Но нужно было ползти дальше. В прошлые разы, когда он делал это, добраться до лестницы не составляло никакого труда и казалось она совсем рядом. Сейчас, это время было вечностью, словно с каждым его шагом она отдалялась то него. Спустя долгую бесконечную минуту он достиг её и также бесшумно начал спускаться вниз.

Стали слышны голоса людей, которые ворвались в его дом. Коля затаился, подумав о том, что если он их слышит, то и они могут услышать его. Коля решил немного подождать, пока успокоится сильно бьющееся сердце. Сердце билось так громко, что перебивало все окружающие звуки. Но нужно было идти, нельзя оставаться так на весу. С еще большей осторожностью он двинулся дальше. С каждым шагом вниз, голоса становились громче, и, когда Коля добрался до пола первого этажа, он уже мог отчетливо слышать о чем они говорят.

Теперь он стоял за точно такой же дверью, как и под его кроватью, но на первом этаже. Но эту дверь никак нельзя было заметить, ведь она была прижата огромным шкафом, который могли сдвинуть только четыре сильных мужчины. Поэтому он неподвижно стоял и слушал.

— Давай-ка, еще раз расскажи мне, что здесь произошло? — Сказал мужчина.

— Сколько раз я могу тебе повторять? — Нервно ответила женщина. — Здесь в пятидесятые годы жила женщина, мужа которой убили на войне. Осталась она с маленьким сыном. Обычная послевоенная история на первый взгляд. Но все усугубляло то, что по слухам, её отец втайне был нацистом и построил в доме, что-то вроде потайных ходов, где прятал отступавших немцев. Слухи, конечно, не подтвердились, и доказательств не было, но жизни ей всё равно не давали. Не брали на работу и вечно травили, стоило ей только выйти из дома.

Коля удивлённо думал: «Почему она говорит про нас в прошедшем времени, ведь вот он я, здесь, а мама на работе, и никто нас не травит, враки всё это».

— Так вот, говорят, в какой-то момент, она не выдержала, пришла домой и задушила подушкой своего спящего сына.

Начиная нервничать, Коле хотелось крикнуть: «Что? Зачем такое говорить? Вот он я живой, и никто меня не душил!», — но он не мог, ведь они узнают где он.

— А сама после этого пошла и повесилась, прямо вот здесь, перед входной дверью, чтобы