ты занимаешь?

— В каком смысле, — спросил я.

— По жизни. Чем занимаешься? Я рыбак, например. Ловлю рыбу и продаю ее в ближайшей деревне.

Я сказал:

— Я пишу книги.

— Книги?

Мужчина подошел к сундуку в углу комнаты и достал из него толстую книгу.

— Вроде этой? — сказал он.

Книга озаглавлена:

Она была старой и потрепанной. На первой странице было примитивное изображение человека верхом на существе очень похожим на динозавра.

Книга была написана на неизвестном мне языке. Некоторые буквы очень напоминали латиницу, египетские иероглифы и письменность африканских племен. У меня сложилось впечатление, что автор книги пытался создать свой язык по методу доктора Франкенштейна.

В книге еще остались недописанные страницы.

— Ты сможешь ее дописать? — спросил меня мужчина.

Я усмехнулся.

— Ты шутишь? — сказал я. — Я даже не понимаю, что здесь написана. Это не мой родной язык я не смогу дописать эту книгу. Да и зачем мне это делать?

— Как зачем ты же… — он не успел договорить, дверь в хижину отворилась.

* * *

Эльф ковыряется в носу. У него на лбу была такая же татуировка, как и у мужика.

— Я знаю кто поможет тебе выбраться отсюда… — сказал он и направил на меня заряженный лук. — Моя стрела.

Передо мной возник мужик.

— Нет, тебе нельзя его убивать, — сказал он.

— Почему нет? — спросил эльф.

— Он здесь по воле Мары.

Эльф осмотрел меня по внимательней. Еще раз.

— Брехня! — сказал он, но лук опустил. — Зачем ей человек?

— Как будто мы всегда знаем зачем она что-то делает, — сказал мужик.

— … Я тут убил банду лесных разбойников, — сказал эльф. — Они напали на карету с богатой дамой. Вырывали ей зубы один за другим.

— Господи, — сказал я. — Зачем они это сделали?

Эльф посмотрел на меня. Водя кулаком у рта он тыкал кончиком языка на внутреннюю сторону щеки. Потом улыбнулся.

— Понял теперь? — сказал он.

— Да.

На кулаках Эльфа я заметил кровавые мозоли.

* * *

Мужик и Эльф сказали, чтобы я дописал книгу, как продолжение своего собственного недописанного романа.

— Допишешь и Мара вернет тебя домой, — сказал эльф ковыряясь стрелой в зубе.

— Но зачем ей это? — спросил я.

Мужик и Эльф переглянулись. Улыбнулись друг другу. Посмотрели на меня.

— Ты все поймешь когда закончишь книгу.

Используя перо и чернила из свиной крови я дописал последние станицы недописанной старинной книги. За спиной я услышал многоголосие. Обернулся.

Мара схватила меня за лицо.

Она сказала:

— «… И там, как здесь, отдайся снам: Ты в повтореньях отражен…»

Мара прильнула к моим губам. Ощущения как будто сбила машина. Яркий свет. Затем темнота.

* * *

Меня разбудил рингтон телефона. Почему та в этой местности стала ловить связь.

Мой редактор.

— О, мой гениальный автор! — воскликнул мне в ухо Паша. — Наконец то я до тебя дозвонился. Твоя рукопись просто бесподобна. Почему ты не отправил мне ее в электронном формате зачем прислал рукопись, кстати?

— Я тебе ничего не отправлял, — сказал я.

— Ты отправил не ты, это не важно. Главное то что это шедевр! Мы разбогатеем и войдем в историю.

Я посмотрел в зеркало висящее на стене. На лбу у меня была татуировка. Смотрящий зеленый глаз.

— Не публикуй ее! — закричал я в микрофон. — Слышишь, Паша? Не делай этого!

— … Что на тебя нашло?

— Не публикуй, пожалуйста.

— Поздно мой неадекватный друг. А в чем собственно говоря проблема? Решил включить капризного художника? Поверь мне в этом нет необходимости, твой роман великолепен. Он буквально меняет людей….

СЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ

Мои соображения вещи такие слабые и неустойчивые. Они скучные. Я утомляюсь когда думаю. Иногда мои размышления развлекают, но в основном они спонтанные. Правда для меня заключена в других словах, которые мне неизвестны. И я даже не знаю где мне их искать.

…Месторождение идей для меня ходьба под руку с голодом и отсутствием ответственности за иное кроме свей жизни.

Идеи необходимо формулировать достойно. Я ворую голос у других писателей. После прочтения отличной книги я приступаю к хорошему письму. Чтение полное удовольствия и восхищения дарит настрой который позволяет мне удачно складывать слова в предложения. С первого раза!

Я шел по дороге и улыбался. Я мог совершить любую гнусность. Заметив диван в форме женских губ я упал в него…