Пластиковые шезлонги на керамических плитах — это территория пляжа. Бросив на белый пластик брюки и рубашку, Морохов с невероятным удовольствием погрузился в воду.

Отличная идея: домашний бассейн, декорированный под тропическую лагуну. (“Что у вас в подвале?” — “Да масса всякого хлама. Например, собственный океан”.) В углу организовали небольшой водопад: он брызгается, шумит. Когда подплываешь к острову, доносится запах влажной земли и цветов. Не пение ли птиц слышно? Нет, это звенит его несчастный мобильник. Мстислав Романович подплыл к берегу, уцепился за борт, приготовился вылезать.

Тут листья пальм зашевелились, из тропических зарослей вышла опрятно одетая пожилая женщина. Из карманов ее холщового передника высовывались садовые ножницы.

— Добрый день! — закричал он. — Передайте мне телефон.

Не вылезая из воды, коротко поговорил и кинул телефон на шезлонг. Женщина, деликатно удалившаяся в чащу на время его разговора, появилась вновь.

— Поздравляю вас с праздником! — закричала она.

— С каким?

Сегодня праздник Иверской иконы Божией Матери. С этого дня осень на зиму переходит. Хотите, я включу вам звездное небо? Обратите внимание на необычное расположение созвездий. С Земли вы это не увидите. Так выглядят небесные светила, если на них смотреть с планеты Марс.

Зачем это нужно?! — закричал он, перекрывая шум водопада.

Это дизайнерское решение! — закричала женщина в ответ. — А еще здесь у нас на острове есть бар. Я сейчас сбегаю за нашим Антоном, и он нальет вам водку или другое что-нибудь попить, если вы хотите.

Отвергнув водку, одевшись, с мокрыми волосами, с полотенцем на плече он покинул зону бассейна. И тут вот что обнаружилось: у фонтана в вестибюле выстроились разнообразные люди. Тетка с садовыми ножницами, что вышла из тропического леса. Длинноволосый детина в белом смокинге и черной бабочке. Ширококостная девица лет тридцати. И разные другие — числом около пятнадцати.

— Я имею честь представить вам персонал нашего дома, — объявил консьерж. — Вот Варвара Сергеевна, наша садовница, она ухаживает за растениями на тропическом острове. Антон, бармен (парень в смокинге наклонил голову). Зарема и Наташа — сотрудницы службы уборки дома. Виктор, работник гаража. Валерий и Юрий, на них возложена охрана. Я представляю вам тех, кто работает в эту смену.

Охранники выглядели слишком смущенными и мирными — как все люди с оружием и в форме, оказавшиеся в такой ситуации. А вот еще в синих комбинезонах и кепках трое ребят: электрик, сантехник и дворник. Впоследствии он изредка сталкивался с ними, и всякий раз встречал в их взглядах глухую, откровенную ненависть. В основе ее, решил Морохов, классовый протест. Потом он узнал, что раньше у ребят было любимое развлечение — кататься вверх и вниз в стеклянных лифтах. Когда он поселился здесь, Ибрагим Евстигнеевич объяснил персоналу, что больше так делать не следует.

Мстислав Романович полюбовался на этих людей и нашел их удовлетворительными. Выразил уверенность, что все они будут работать хорошо, и отпустил их. Потом снова оказался у себя в квартире, в своем кабинете.

Что-то не так было с этим домом. Сильно не так. Он не мог понять… Его окно выходило на стену второй мадагаскарской башни — аккуратную и неправдоподобную, словно произведение компьютерной графики. От крыши до фундамента ее пронизывал ряд одинаковых окон-пикселей — как позвоночник у рыбы. А до этого Морохов обитал в старом сталинском доме. Жильцы там драпировали окна тяжелыми узорчатыми портьерами, темно-красными и бурыми, их цвет напоминал мрамор на старых станциях метро. Так, так… Очень простая мысль его посетила. Тотчас же новый жилец покинул свою квартиру, спустился вниз. Но, оказывается, здесь несколько лифтов, он выбрал не тот, которым ездил прежде, и, когда раздвижные двери открылись, увидел перед собой вместо холла с фонтаном узкий темный коридор. В одном из его колен наткнулся на ведро, швабру и мокрую тряпку — несомненно, набор, оставшийся после чистки берега на тропическом острове. Лицом к стене прислонилась нераспакованная, обернутая целлофаном картина в тяжелой раме. На ее изнанке фломастером было размашисто начертано: “Пьер-Бодуэн ван дер Гуровиц “Подземный корабль”. Инвентарный номер 1258”.

А потом коридор закончился аркой. Над ней вилась надпись: “Шоппинг-атриум”.

Холодный и пустой двухэтажный зал. В торце огромное окно, сквозь него проникает осенняя полуденная мгла. Витрины, витрины. Каждая из них перечеркнута широкой белой лентой с надписью “Скоро открытие”. Многие уже пожелтели, иные наполовину отклеились, их края валяются на полу, свернувшись в рулон. На одну из стеклянных дверей успели повесить табличку “Open”. Но сама дверь заперта наглухо, внутри под замком содержатся табуретка и пластиковый женский торс, до пояса голый, наряженный в черную с кружевами вечернюю юбку.

Дальше вдруг затеплилась жизнь. “Династия Минь”, магазин элитного чая. Девица в китайском атласном платье сидела за прилавком, читая журнал. Когда Морохов появился рядом с ней, она откровенно испугалась и тут же, чтобы загладить вину, подарила ему сладостнейшую улыбку.

В следующем магазине — он назывался, кажется, “Swiss Light” — развлекались беседой две продавщицы и уже знакомый ему длинноволосый бармен в белом смокинге. Сидя на прилавке, он болтал ногами, а увидев нового жильца, скакнул вниз и мгновенно куда-то делся. Похоже, Мстислав Романович сеял здесь смятение.

На второй этаж вели замершие ленты эскалатора. Он ступил ногой — лента ожила, медленно поползла вверх и принесла его на второй этаж. Там было все то же самое. Вернувшись вниз, он вышел, наконец, на правильную дорогу — в холл, к фонтану. Ибрагим Евстигнеевич сидел в своем кресле задумавшись, положив подбородок на руки.

— У меня вопрос к вам, господин консьерж. Расскажите-ка мне о моих соседях. А то они тихие какие-то. Пока мне ни одна живая душа на пути не попалась.

Ибрагим Евстигнеевич медленно ответил:

— Я, к сожалению, не могу распространять информацию, которая является конфиденциальной. Но мне известно, что здесь уже реализованы две трети квартир, остальные находятся в процессе активной продажи. Вы, конечно, понимаете, что элитная недвижимость такого уровня привлекает многих покупателей с высокими требованиями.

— Почему на окнах нет занавесок?

— Это не совсем так, — живо стал говорить консьерж. — Дело в том, что их просто невозможно разглядеть из вашего окна. Но честное слово, в том корпусе, где вы живете, там, с другой стороны, есть две квартиры с занавесками. Вы можете мне поверить. Или позвольте мне отвести вас в