Оскар Шкатов Три повести без совести

Итальянский поэт Данте Алигьери (1265–1321) “земную жизнь пройдя до половины, вдруг очутился в сумрачном лесу”, где встретил тень своего соотечественника Вергилия (43 до н. э. — 17), который предложил ему посетить Ад, Чистилище и Рай. Результатом прогулки стала “Божественная комедия”.

Прогулка по Аду

(лучше воспринимается под мелодию Юрия Визбора

“Лыжи у печки стоят”)

Данте жилось хорошо,

Был он доволен и рад.

Но тут Вергилий зашёл:

— Пшли прогуляемся в Ад.

Как там живут, поглядим,

После того, как помрут.

Гидом буду твоим,

Гадом буду, не вру.

* * *

Плещется тихо вода,

Это река Ахерон.

Нас переправит туда

Старый паромщик Харон.

Дальше я первым пойду,

Так как прописан я здесь.

Ты ещё чайник в Аду,

Ты вперёд батьки не лезь.

* * *

Лыжи у речки стоят,

Рядом стоят сапоги,

Ласты уложены в ряд,

Кто-то отбросил коньки.

Речку осилили вплавь,

Глядь, впереди ворота.

Надпись: “Надежду оставь,

Всякий, входящий сюда”.

* * *

Здесь начинается Ад.

Здесь у него первый круг,

Где на привале сидят

Много друзей и подруг.

Тут у них как бы вокзал.

Мир ведь устроен хитро –

Те, кто наверх опоздал,

Молча поедут в метро.

* * *

Дальше у них круг второй.

Грешники делятся тут,

А демон-стрелочник злой

Им уточняет маршрут.

Но не бегут рельсы вдаль

И не плывут корабли,

Там у них как бы спираль

Прямо до центра Земли.

* * *

Третьего круга черёд.

Что тут сказать в двух словах?

Там у них Цербер живёт,

Песик о трёх головах.

Это обитель обжор.

Только за что их карать?

Ведь не убийца, не вор,

Просто любитель пожрать.

* * *

В круге четвёртом нет псов,

Там даже наоборот.

Там в одной чаше весов

И расточитель, и жмот.

В пятом лентяи живут.

Там вообще красота.

Я бы пристроился тут,

Но все забиты места.

* * *

Дальше по счёту шестой.

Кто же находится в нём?

Вышли на берег крутой,

Глядь, впереди водоём.

Фурии водятся здесь,

Всякая нечисть и сброд.

Может, и рыба тут есть,

Только совсем не клюёт.

* * *

Дальше встречает мужик

Голый, с башкою быка.

Слышится жалобный крик

Из глубины кипятка.

Красная речка бурлит.

С воплями плавают в ней

Изверг, тиран и бандит,

Жулик, насильник и гей.

* * *

А из седьмого в восьмой

Очень глубокий провал.

Демон с тройной головой

Долго туда нас спускал.

В круге восьмом десять рвов,

В них где дерьмо, где смола.

Дрючат там всех будь здоров,

Так уж им фишка легла.

* * *

Там лицемеры, льстецы,

Сводники, воры, лгуны,

Взяточники, подлецы,

Знахари и колдуны.

Все эти грешники здесь

Мило проводят досуг.

Много есть пыточных средств

В сфере загробных услуг.

* * *

Но продолжается Ад.

Глубже колодец ведёт.

Рядом титаны стоят,

Это Антей и Немврод.

Ниже там озеро льда,

Держат предателей в нём.

Вы не ходите туда,

Очень плохой водоём.

* * *

Ну, а внутри геосфер,

Как повествует поэт,

Главный сидит, Люцифер.

Там у него кабинет.

Адское пламя в глазах,

Челюсти что-то жуют.

У Люцифера в зубах

Каин, Иуда и Брут.

* * *

Но наступает финал,

Кончился этот экстрим.

Так нам поэт описал,

Как там Земля изнутри.

Вот и закончился круг,

Помни, надейся, скучай.

Данте и призрачный друг

Дальше отправились в Рай.

* * *

О дальнейших походах в Чистилище и Рай

читайте в гл. 35 — 100 “Божественной комедии”.

Отелло на киче

тюремный роман

(на мотив песни Михаила Круга

“Что ж ты, фраер, сдал назад”)

На кичмане как-то нам

Занесли маляву, блин,

Где по фене наш Вильям

Вспоминал за нафталин

(про старые времена).

За его репертуар

Не гоните порожняк.

Отвечаю за базар,

Дальше будет всё ништяк.

Книга понравилась.

Жил на острове араб,

Паханом он местным был.

Он чужих не клеил баб,

Он жену свою любил.

Отелло с Дездемоной проживали на Кипре.

За нормальных корешей

Честно мазу он держал,

А для рыбинки своей

Он лепёху подогнал

(подарил жене платочек).

Кучеряво жил пахан

И по-чёрному балдел.

Но один гнилой баклан

На малине уши грел.

За ним следил его подчинённый Яго.

С паханом он как-то раз

Тоже лямку оттянул.

А теперь ловил сеанс

На паханову жену.

Он следил и за Дездемоной.

А пока мотал он срок,

Разве ж мог он угадать,

Что какой-то фраерок

Станет кайф ему ломать.

Заместителем Отелло

был назначен Кассио.

Он баланды не хлебал,

На параше не сидел

И нормальных погонял

На кичмане не имел.

Кассио был новичком в их среде.

Ну в натуре, западло —

Через твой пердячий пар

Вдруг какое-то фуфло

Тебе делает зашквар.

Яго обиделся, что его

место занял другой.

Развести пора лоха.

И решил тогда жиган,

Что борзого фраерка

Надо пялить на кукан.

Яго решил отомстить Кассио.

Как-то тёлка пахана

Вышла воздухом дышать.

Учудила, блин, она

Там лепёху потерять.

Однажды Дездемона потеряла платок.

А жиган уж на посту.

Чтоб борзого зачушить,

Порешил лепёху ту

Ему в хазу подложить.

Яго подбросил платок в дом Кассио.

А пахан, когда смекнул,

Что у шмары нет платка,

Фраерка того вальнул

Как позорного волка.

Отелло уволил Кассио и назначил

Яго на его место.

А ишак стал заливать

Про неверности жены.

Век, мол, воли не видать,

Всё в натуре, пацаны.

Подхалим Яго намекал на порочную

связь Дездемоны с Кассио.

Перепутались рамсы

В чердаке у пахана.

И последние часы

Дожила его жена.

Отелло обезумел от ревности.

Он ей баню учинил.

Взял он рыбинку свою

И на шконку завалил.

Сверху крякнул и адью.

Он допросил и потом задушил её.

Спит, зажмурившись, жена.

В небе светится лысак.

Гложет совесть пахана,

Что попал в такой просак.

Светит месяц. Дездемона умерла.

Подлый бывший корефан

На мокруху побудил.

Запечалился пахан

И перо себе всадил.

Отелло умер.

И собрался там сходняк,

И на нём