- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (8) »
Андрей Басирин
Та, что приходит вопреки
1
Мартовское солнце играло в стеклах буфета радужными рыбками. Димур сидел у окна и листал книгу. Время от времени он поглядывал в окно, проверяя: ничего не изменилось? Двор пересекала тройная цепочка следов. Она решительно, словно нож раскройщика, сворачивала к подъезду, а затем бросалась прочь. Девушка в черном топталась у мусорных баков, не отваживаясь войти. - Давай уж, решайся, гил, - бросил Димур вполголоса, - чай прогорчит. И девушка услышала его. Беспомощно поведя плечиком, зашагала к подъезду - словно в омут бросилась. Димур налил чаю: себе в пиалу с летучими мышами, гостье в кружку. За спиной уютно гудел холодильник. На белой эмали его дремал игрушечный щенок с магнитами в лапах. К щенку этому гости относились загадочно. Не один, так другой подвешивал зверька на краю пропасти: передние лапы на крышке, задние в воздухе. Люди опытные скажут, что это крик о помощи. Димур же считал, что его гости забыли порох господа. Звонить гостья не стала. Она топталась под дверью, не решаясь войти. - Открыто, - позвал Димур. - Входи-да, не бойся. Я-человек говорю. Замок щелкнул. - Здрасьте. - Гостья придержала сползающий с плеча рюкзачок. - А я к вам. Можно? Робость различается по возрастам. Бывает детская - озорная, щенячья. Годам к шестнадцати она становится хмурой и насупленной, чтобы смениться очаровательной сутулостью двадцатилетия. Вот как сейчас. - Мне сказали, кроме вас, никто не поможет. Это правда, да? - Правда. Садись, гил, - Димур протянул кружку с чаем. - Звать-то тебя как? - Тамой. Томкой только не зовите, - предупредила она сердито. - Я вам не собака. Снег таял на шубке, заставляя мех топорщиться черными иглами. Димур разглядывал третью. Скуластое лицо, удивительно белая кожа, волосы в тон шубке… вернее, наоборот. И - вызывающе розовая прядь надо лбом. И - черные тонкие колготки (хотя по мартовским погодам лучше бы джинсы). - Тама, - проговорил он. - Утро начинается с доброй удачи. Ты ведь не знаешь этого слова, маленькая гил? Ресницы вверх-вниз. Тама пожала плечиками и беспомощно улыбнулась. - Садись, Тама, я-человек говорю. Когда ты сбежала из дому? - Сегодня… сейчас то есть. - Она взяла кружку и осторожно отпила. - Да! - вдруг выпалила она. - Вы же не знаете! Я ночью все поняла. Ну… что я особенная. И куда идти сразу поняла. Веки Тама чернила густо-густо - видимо, так полагалось в ее представлении женщинам-вамп. Утром она ревела, и на щеках остались едва заметные черные полоски. - А чему вы будете меня учить? - спросила она деловито. - Против вампиров, да?.. Или, - понизила голос, - вы темный? Я и темной могу, не думайте! У меня даже вон… Она схватилась за рюкзачок. Рукав шубки мазнул Димура по пальцам, выбивая пиалу. - Ой!.. Движения его Тама не заметила - таким быстрым оно было. На рукаве Димура, там, куда плеснул кипяток, расплылось влажное пятно. Спасенная пиала дымилась в руке. - Цы-ыпа. - Тама потрясенно выдохнула: - Вы ее поймали! Но как?! Димур не ответил. Поставил пиалу на подоконник - подальше от края, от непредсказуемой гостьи - и взял со стола чайничек. - Она у вас любимая, да? Учитель подарил? - Учитель… Я ее украл. У Ян… у одной гил вроде тебя. - Значит, любимая, - отрезала Тама. - А на вид такая уродская, с мышами… - И спохватилась: - Слушьте, а чему вы меня учить будете? Боевке? Ну, в смысле магии боевой? Обожженное колено саднило. Димур покачал пиалу в пальцах (летучие мыши укоризненно взмахнули крыльями) и приказал: - Раздевайся. - Чего?.. - Раздевайся, говорю. Это первый урок. Пальцы Тамы потянулись к верхней пуговице шубки и замерли. Глаза подозрительно блеснули: - Вы… серьезно?! - Совершенно. И не реви, опять тушь потечет. Напоминание про тушь и про «опять» подействовало. Тама растерялась. Стянув черный с розовым свитер, она застыла, зябко обнимая себя за плечи. - Юбку… тоже?.. - Юбку оставь пока. И бюстгальтер не надо, с ним ясно все, вот сапоги сними. - Фразы ложились барабанной дробью. В их ритме билась жестокая сила приказа. - Стань у стола, где свет. Димур осмотрел шубку и с сожалением бросил на стол. Поднес к глазам свитер; ткань затрещала искрами статического электричества. - Мне холодно! - Стой-жди, маленькая гил. Я-человек говорю. «Цыпа, - дернула плечом Тама. - Словно с армейским барабаном разговариваешь». Димур обошел вокруг Тамы, разглядывая мочки ее ушей. Заставил вытянуть в стороны руки и осмотрел пальцы. - Порох господа… без ауры, да. Выворачивай карманы. До сих пор Тама крепилась. Но тут уж, конечно, не выдержала: - Как это - без ауры?! Я что - мертвячка?! И карманов у меня нету! - Ц-ц-ц, маленькая гил. Нет так нет, рюкзачок покажи. - Не стану! - она прижала рюкзак к груди. И вдруг рванула завязки: - Да на, подавись! А то, что у меня миссия… что я с детства всем чужая… это плевать?! Да?.. На стол посыпалась разная мелочевка, что обычно копится в девчачьих рюкзачках: просроченные билеты, фломастеры, монетки. Помаду и духи Димур отложил сразу. Поколебавшись, добавил к ним фонарик. На «дерринджере» его взгляд задержался: - Бандитов боишься? - Одного, - хмуро отозвалась Тама. - Который пистолет подарил. - А пули - почему серебряные? Девушка засопела. Весь вчерашний вечер она убила на возню с серебрянкой. Тогда эта идея казалась превосходной. А сейчас… Куча отвергнутых вещей росла: билеты, грубо оструганный колышек, флакон с мутной водой. - Это зачем? «Ты тринадцать картечин козьей шерстью забей»… - Димур щелчком отправил в кучу патрон двенадцатого калибра. - На оборотней охотишься? - Слышь, ты, - разозлилась Тама, - хва издеваться, да? Декольте мерзнет. Димур протянул ей свитер: - Одевайся, маленькая гил. Спасибо тебе. - Че спасибо-то? - опешила Тама. Димур вытащил из горки вещей головку чеснока. - За это, храбрая, безрассудная гил. - Жесткие ритмы в его интонации понемногу смягчались. - Это послание без надежды. «Тама» на языке моего народа. Доставила ты его быстро, я-человек говорю. И чья-то добрая жизнь вернулась в руку господа. Стой-жди здесь. - Цы-ыпа… Эй, постой! - Да? - Димур, слушай… - Девушка сдула со лба непослушную прядь. - А послание - куда?.. И почему послание, когда это чеснок?.. - Она нервно сгребла со стола «дерринджер», затем бросила обратно. Прижала ладони к груди: - Димчик… У меня же миссия!.. - Вот твоя миссия, - Димур показал чеснок. - Другой не будет. Извини. - Как это?.. Я, значит, как дура… перлась… - губы ее задрожали. Димур не дослушал и вышел из кухни.
…К девушкам на Земле обращаются по-разному: «мисс», «донья», «мадемуазель», «эй ты». Обращения «гил» Тама что-то не припоминала. Хоть выглядел Димур вполне обыденно:
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (8) »