карты, как джентльмен".

Слова вспомнились, несмотря на все усилия Блэкера отгородиться от них, и его узкое лицо скривилось от ненависти и агонии. Он швырнул свой стакан через комнату с проклятием. Полковник был мертв теперь, вне его досягаемости, но мир не изменился. Его враги не пропали. Их осталось много в мире. Она была одной из них. Принцесса. Принцесса Морган да Гама. Его тонкие губы скривились в усмешке. Значит, все обошлось. Она, принцесса, могла заплатить за все. Грязная, маленькая сучка в шортах, какой она была. Он знал о ней... Обратите внимание на прекрасные высокомерные манеры, холодное пренебрежение, снобизм и королевскую стервозность, холодные зеленые глаза, которые смотрели на вас, не видя вас по-настоящему, не замечая вашего существования Он, Тед Блэкер, знал о принцессе все. "Скоро, когда он продаст пленку, чертовски много людей узнает об этом. Мысль эта доставляла ему неистовое удовольствие, он взглянул на большой диван в середине длинной комнаты, Он ухмыльнулся. То, что он видел, как принцесса делала на том диване, то, что он делал с ней, что она делала с ним. Бог! Ему бы хотелось увидеть это изображение на каждой первой полосе каждой газеты мира. Он сделал большой глоток и закрыл глаза, представляя себе главную историю на социальных страницах: прекрасная принцесса Морган да Гома, самая благородная женщина португальских голубых кровей, блудница.

Репортер Астер сегодня в городе. В интервью этому репортеру в Олдгейте, где у нее есть Королевский номер, принцесса заявила, что ей не терпелось попасть в Клуб Дракона и заняться сексуальной акробатикой более эзотерического типа. Надменная принцесса, когда ее расспросили более подробно, заявила, что в конечном счете все дело в семантике, но настаивала на том, что даже в сегодняшнем демократическом мире такие вещи предназначены только для знатных и благороднорожденных. Старомодный способ, сказала княгиня, еще вполне годится для крестьян. . . .

Тед Блэкер услышал смех в комнате. Отвратительный смех, скорее похожий на визг голодных безумных крыс, скребущихся за обшивкой. С потрясением он понял, что смех был его собственным. Он сразу отбросил эту фантазию. Может быть, он немного сошел с ума от этой ненависти. Должен посмотреть. Ненависть была достаточно забавной, но сама по себе она не окупилась. Блэкер не собирался снова запускать фильм, пока не прибыли трое мужчин, его клиентов. Он смотрел это сто раз. Но сейчас он взял свой стакан, подошел к большому дивану и нажал одну из маленьких перламутровых кнопок, так искусно и ненавязчиво вшитых в подлокотник. Послышался слабый механический гул, когда с потолка в дальнем конце комнаты спустился маленький белый экран. Блэкер нажал еще одну кнопку, и позади него проектор, спрятанный в стене, выстрелил в экран ярким лучом белого света. Он сделал глоток, закурил длинную сигарету, скрестил лодыжки на кожаной оттоманке и расслабился. Если бы не показ потенциальным клиентам, это был бы последний раз, когда он смотрит фильм. Он предлагал и негатив, и не собирался обманывать. Он хотел наслаждаться своими деньгами. Первая фигура, появившаяся на экране, была его собственная. Он проверял скрытую камеру на правильные углы. Блэкер изучал его изображение с довольно неохотным одобрением. У него появился живот. И он был небрежен со своей расческой и щеткой - его лысина была слишком явной. Ему пришла в голову мысль, что теперь, с его новым богатством, он сможет позволить себе пересадку волос. Он смотрел, как сидит на диване, закуривает сигарету, суетится со складками на брюках, хмурится и улыбается в направлении камеры.

Блэкер улыбнулся. Он вспомнил свои мысли в тот конкретный момент - он беспокоился о том, что принцесса услышит гул скрытой камеры. Он решил не волноваться. К тому времени, когда он включит камеру, она уже будет в безопасности в своем ЛСД-путешествии. Она не услышит ни камеру, ни многое другое. Блэкер снова сверился с золотыми наручными часами. Сейчас без четверти два. Еще ещё много времени. Фильм длился всего минуту или около того из получаса. Мерцающее изображение Блэкера на экране внезапно повернуло голову к двери. Это стучала Принцесса. Он наблюдал, как сам потянулся к кнопке и выключил камеру. Экран снова стал ослепительно белым. Теперь Блэкер во плоти снова нажал кнопку. Экран стал черным. Он встал и достал из нефритовой пачки новые сигареты. Затем он вернулся к дивану и еще раз нажал кнопку, снова активировав проектор. Он точно знал, что сейчас увидит. Прошло полчаса с тех пор, как он впустил ее. Блэкер вспомнил каждую деталь с идеальной ясностью. Принцесса да Гама ожидала, что будут присутствовать и другие. Сначала она не хотела оставаться с ним наедине, но Блэкер приложил всё свое обаяние, дал ей сигарету и выпивку и уговорил остаться на несколько минут... Этого времени ему хватило, потому что ее напиток был наполнен ЛСД. Блэкер уже тогда знал, что принцесса осталась с ним только из чистой скуки. Он знал, что она презирает его, как презирает его весь ее мир, и что она считает его меньше, чем грязь под ногами. Это была одна из причин, по которой он выбрал ее для шантажа. Ненависть ко всем ей подобным. Была также чистая радость от того, что знал ее по плотски, заставлял ее делать гадости, опускал ее до своего уровня. И у нее были деньги. И очень высокие связи в Португалии. Высокое положение ее дяди, он не мог вспомнить имя этого человека, он занимал высокий пост в кабинете министров.

Да, принцесса да Гама должна была стать хорошей инвестицией. Насколько это хорошо - или плохо - Блэкер и не мечтал в то время. Все это пришло позже. Теперь он смотрел, как разворачивается фильм, с самодовольным выражением на довольно красивом лице. Один из его собратьев-офицеров однажды сказал, что Блэкер выглядел как "очень красивый рекламщик". Он включил скрытую камеру только через полчаса после того, как принцесса по незнанию приняла свою первую дозу ЛСД. Он наблюдал, как постепенно менялись ее манеры, пока она тихо впадала в полутранс. Она не возражала, когда он подвел ее к большому дивану. Блэкер подождал еще десять минут, прежде чем включить камеру. В этот промежуток принцесса начала говорить о себе с разрушительной прямотой. Под воздействием наркотика она считала Блэкера своим старым и дорогим другом. Теперь он улыбнулся, вспомнив некоторые слова, которые она использовала - слова, которые обычно не ассоциируются с принцессой крови. Одно из ее первых замечаний действительно поразило Блэкера. "В Португалии, - сказала она, - меня считают сумасшедшей. Совершенно сумасшедшей. Они бы посадили меня, если бы могли. Чтобы держалась подальше от Португалии, видите ли. Они знают все обо мне, о моей