- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (99) »
кивнул.
Не хочешь говорить? Ладно.
И я устроила представление с дохлым котом. Как моя Тяпа гоняет эту дохлятину, у которой голова болтается, но она улепётывает, — а под конец я поставила кота в боевую стойку. Получилось плохо, потому что кот был несвежий и весь ссохся, но лохам хватило. Я чуяла Даром их отвращение, страх и любопытство, их обычные отвращение, страх и любопытство… но этот наблюдал, просто наблюдал — и у меня горела кожа от его взгляда.
Дар так жёг меня, что я вся горела, как фитиль. И понимала: что-то случится — и бабахнет.
Случился сущий пустяк: дурной лох из заднего ряда швырнул в меня дохлой вороной. В другое время я бы увернулась, но в тот момент Дар поймал дохлятину в фокус, а я выдала самый роскошный трюк за все месяцы в этом балагане.
Я им показала, как летает мёртвая птица. Сама удивилась, как чисто вышло.
Я почувствовала всю сложную механику её мышц и костей — и мне понадобились сущие мгновения, чтобы всё это расправить, взять под контроль и развернуть ворону в воздухе.
Что меня удержало от того, чтоб направить ворону лоху в морду? Только особая Божья милость, я думаю. Мне бы этого никто не спустил. Я спохватилась и выдернула Дар из бедной птичьей тушки, так что лох получил не клювом в глаз, а дохлятину на лысину.
Пока зеваки ржали над ним, красавчик встретился со мной взглядом — и сказал почти без звука, едва шевеля губами: «Жду у афишной тумбы». Из-за хохота, свиста и гвалта я ничего не слышала, но разобрала каждое слово.
Мы с Тяпкой убежали за кулисы, и я не вышла, хоть лохи и звали. Горлодёр раскланивался с ними, не стал меня возвращать: сообразил, что заставить летать труп вороны — тяжело, мне надо отдохнуть. Но я не пошла в фургон: мне надо было непременно всё себе объяснить.
Я накинула плащ и выскочила на улицу, а Тяпа за мной. Дождь почти перестал, но было очень темно, сыро и ветрено. Окошки в окрестных домах горели еле-еле, и фонарь у афишной тумбы еле коптил, но я разглядела красавчика.
— Что надо? — спросила я.
— Мэтресса Клешня? — сказал он. Голос у него был высокий, совсем детский. — Надо поговорить.
— Не мэтресса Клешня, а леди Карла, — сказала я. — Я дворянка. Не похоже?
Я думала, он впадёт в ступор от такого заявления, но услышала, как он усмехнулся в темноте.
— Тем лучше, — сказал он. — Меньше проблем. Вы поедете со мной.
— Не понял, что ли? — фыркнула я. — Я леди.
— Так и я леди, — сказал он насмешливо и печально. — У нас будет время познакомиться поближе, Карла. Пойдёмте к моему экипажу.
Вот так вот. В ступор впала я. Я уже чувствовала затылком дыхание Судьбы, чувствовала громадные перемены… и до сих пор дивлюсь, как у меня хватило духу спросить:
— С кем имею честь беседовать?
— С Виллеминой Междугорской, — ответила эта леди, но за миг до её ответа я уже знала.
* * *
Я думала, раз имею дело с принцессой, то меня приглашают в свою карету. Ничуть не бывало. Карета была наёмная, облезлая, запряжённая парой тощих городских кляч, с каким-то пропойцей на козлах. Этот тип, извозчик, даже не удосужился оторвать от козел зад, и я сама открыла дверцу. Чтобы принцесса вошла первой. В тот момент у меня это тяжело укладывалось в голове. Но Дар грел меня, не жёг, и это снова чувствовалось так, будто меня ведёт Судьба. Я понимала, что сейчас буду трепыхаться, потому что в любом случае не смогу всё это с ходу принять. Но понимала и полную безнадёжность этих трепыханий. Чуяла. Виллемина села и вздохнула. Я без спроса плюхнулась напротив, и Тяпка положила голову мне на колено. Виллемина отодвинула шторку, но всё равно было темно, как в ящике: я видела только профиль принцессы на фоне едва-едва освещённого оконца. — Я бы хотела вас рассмотреть, — сказала Виллемина. — Так в балагане-то, — сорвалось у меня не особенно почтительно. — Там было светлее. — Там вы были… в сценическом образе, — по голосу мне показалось, что принцесса улыбается. — Можно спросить, Карла? — Конечно. Я удивлялась тому, как буднично я звучу. Панибратски. Светское общение никогда не было моей сильной стороной. Мне хотелось быть любезной, показать, что когда-то я получила приличное воспитание, но ничего не выходило: пара последних лет стёрла всё. Я огрубела и одичала. — Я слышала, для обрядов некромантам нужна кровь, — сказала Виллемина. — Но вы не режете рук… Я усмехнулась: — Ради вороны и дохлого кота? Мой Дар даже не воспринимает это как обряд. Ваше высочество, я научилась поднимать дохлых зверьков, когда мне было лет пять. Рано расцвела. Некромантки — большая редкость, но и особая сила… Простите за вульгарность, в определённые дни мне и для более серьёзных дел не нужна жертвенная кровь: крови и боли в достатке и так. В балагане я в это время пыталась улизнуть, не выступать… боялась. Чего-нибудь этакого. Я думала, её взбесит. Аристократки не должны даже думать о вещах настолько телесных. Но Виллемина только кивнула. — То есть вы по-настоящему сильны… вы убивали, Карла? Я хмыкнула. Зло. — Если я скажу «да», вы отправите меня на костёр, ваше высочество? С одной стороны, я понимала, что терять мне уже нечего. С другой — если я ей нужна, пусть она сразу поймёт, с кем имеет дело. Мне не хотелось прикидываться — да я бы и не смогла долго прикидываться. И я коленом чувствовала, как напряглась Тяпка. У меня даже мелькнула мысль: «Убью и сбегу». Останавливала дикая ненормальность ситуации: осенняя ночь, площадь рядом с трущобами, наёмная карета, некромантка из балагана уродов — и принцесса в мужском костюме. И что интересно: мне и в голову не пришло, что она может врать, выдавать себя за принцессу, будучи пёс знает кем. Нет. Она была настоящая. Почему-то я это чувствовала, Даром чувствовала. И через миг поняла, почему. — Мой предок был некромантом на троне, — сказала Виллемина медленно. — Я выросла, читая и перечитывая его мемуары. Сама я — абсолютнейшая бездарь. До сих пор я была уверена, что Дар передаётся лишь по мужской линии… но мне кажется, что ваш Дар я еле заметно ощущаю, Карла. Ого, подумала я и спросила: — Зачем вы меня позвали? Она стащила перчатку и дотронулась до моей руки. Я почувствовала, как дрожат её пальцы, — и Дар вспыхнул от её прикосновения. — Мне нужна помощь, Карла, — сказала она. — Я случайно узнала о вас, сбежала, обманув охрану, я в беде. Мне кажется, что вам я могу доверять. — Чем я могу помочь? — спросила я, хотя уже начинала понимать. — Защити меня, — сказала Виллемина еле слышно. Мне бы себя защитить, подумала я, но сказала: — Мне надо поехать с тобой? Это «с тобой» было моей последней проверкой. — Да, — сказала- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (99) »