погибла. Уже девятый год я был предоставлен сам себе. Событие серьезно выбило меня из жизненной колеи, само собой даже желания искать кого-то другого не было. Любил ее сильно, а с другой женщиной я себя просто не видел. Наверное, именно поэтому к своим пятидесяти двум новой семьей я так и не обзавелся. Годы незаметно летели, я старел, но упорно отказывался себе в этом признаваться.

Что уж говорить, жизнь у меня была насыщенная, полная взлетов и падений. Окончил школу, несколько лет занимался в секциях борьбы, самбо и немного бокса, даже на соревнования пару раз ездил. Любил пошуметь, погулять с размахом. Даже дискотеку вел в одном из молодежных дворцов культуры. Затем, в самом конце восьмидесятых, поступил в университет на экономиста, но был отчислен на третьем курсе. Затем, в начале девяностых, ушел в армию, а после, подумал-подумал, да и пошел на сверхсрочную. Водителем. Крутил баранку на КАМАЗе, возил инженерное барахло. Наскоком участвовал в первой чеченской кампании, получил два ранения, потерял мизинец на правой руке. В общем, загремел в госпиталь на несколько месяцев.

После того, как меня вернули в строй, прослужил в армии шесть лет и из-за горе-командиров, которые только и умели, что тушенку со складов воровать, из-за невообразимого бардака и халатности, я плюнул на все и ушел на гражданку. Хотелось правды и справедливости, да откуда ей взяться?

В девяносто девятом встретил замечательную женщину Татьяну, которая впоследствии стала моей женой и честно переносила все тяготы и лишения, поддерживая, и никогда ни на что не жаловалась. А вот детей завести, к сожалению, так и не получилось.

В начале двухтысячных, я горбатился как проклятый сразу на двух работах, накопил небольшую сумму и в Армавире открыл автомобильный магазинчик, но раскрутиться не получилось — наехала борзая братва, которая хотела денег, а взамен якобы давала «крышу» от других. Время было такое. Но я тогда был на мели и отказался. Мне пообещали проблем.

Приходили трижды.

А потом проблемы случились — все сгорело в «случайном» пожаре. Само собой, причина очевидна. За этим событием последовала настоящая черная полоса — так я потерял все и скатился на самое дно, когда даже не знал, чем буду ужинать. Морально и физически я был истощен. Но силой воли и твердостью характера, сжав кулаки и зубы, я выкарабкался, нашел работу. Потом другую. В общем, так я и стал дальнобойщиком-экспедитором.

Короче, если не вдаваться в подробности, жизнь меня потаскала со всеми вытекающими последствиями. Приходилось довольствоваться тем, что осталось.

— Так, ладно! — я взглянул на светящийся циферблат часов. — Серега, давай еще десять минут и я сяду! Устал?

Камышин чуть поморщился, кинул быстрый взгляд на серый экран навигатора.

— Нормально пока. Мне больше есть охота… До Благодатного доедем, там поменяемся. Там вроде стоянка должна быть, с забегаловкой.

— Двадцать шесть километров… — пробормотал я, сверяясь с проложенным маршрутом, затем согласно кивнул. — Договорились!

Вообще, по двое уже мало кто ездил. Мол, не модно это, да и не выгодно в финансовом плане. Но политика нашей компании была иной — если маршруты длинные или груз особый, то нормально. Водителю отдыхать надо, а за то время, пока он в мотеле дорожном отсыпаться будет, машина сама ехать не сможет. Одна машина понятно, заметной выгоды при такой политике не принесет, а вот когда машин пять-шесть десятков, то и дело другое. Но вообще, был и выбор, хочешь, езжай с напарником, не хочешь — сам, невзирая на сложности. Нужно было только подписать соответствующее соглашение.

Мы уже больше двух суток в пути, за плечами около полутора тысяч километров. Фура у нас практически новая, современная. Звуков работающего двигателя, как и внешнего шума, почти не было слышно — хорошая звукоизоляция у шведов. Наши так делать пока еще не научились. За бортом около нуля градусов, а внутри тепло и уютно.

Из магнитолы фоном играл ненавязчивый шансон. По авторадио крутили Високосный год:

Что примечательно, снега ни на обочине, ни на самой дороге не было от слова совсем. Все-таки, что Ставропольский, что Краснодарский край, оба теплые, снег бывает не часто. Другое дело тысячей километров севернее — там картина совсем другая.

Однако песня играла душевная, что уж тут говорить. Помню, в начале двухтысячных даже популярный сериал про дальнобойщиков был, так там эта песня главной темой была.

В свободное от рейсов время я иногда позволял себе поваляться на диване перед телевизором и поглазеть старые сериалы, в основном Российского производства. Иногда нашим удавалось снять простые и по настоящему достойные вещи.

Постепенно мы приближались к Благодатному. Впереди уже были видны далекие огоньки — ничего особенного — заправка, может шиномонтажка, да несколько придорожных кафешек и три десятка домов.

Заметил, что Серега начал зевать и тереть глаза — ничего, еще пару километров и поменяемся местами. Напарник завалится в люльку и будет спать до самого утра, ну а я крутить баранку.

Сбавили скорость до семидесяти. Пиликнул смартфон у Камыша — пришло какое-то уведомление на мессенджер. Я же вновь полез в ленту, прочитать о сводках. Держать смартфон без мизинца было неудобно, но за много лет я уже привык.

— Саня! — вдруг подал голос Камыш, еще больше сбавляя ход. — Гляди! Опять они!

Подняв голову, я снова увидел уже знакомую нам белую Мазду. Иномарка, что обогнала нас ранее, значительно сбавив скорость, еле плелась по дороге. Словно поджидала кого-то.

Серега поморгал фарами, затем посигналил, но водитель машины никак не отреагировал. Тогда, выждав треть минуты, Камышин включил поворотник и пошел на обгон. Но тут Мазда неожиданно резко вильнула влево, не давая нам завершить маневр. Серега резко сбавил скорость, чтобы не раздавить этих незадачливых шутников.

— Вот ведь уроды! — процедил я, глядя на то, что они творили на дороге.

Я никогда никого не боялся, всегда был за справедливость. Из-за этого часто попадал в переплет, но ни капли не жалею об этом. Вот и сейчас я отнесся к происходящему философски. Есть проблема — устрани ее.

Серега тихо выругался и вернулся на свою полосу, водитель легковушки сделал то же самое.

Скорость была около шестидесяти с небольшим — вся встречка пустая. Получалась какая-то глупая игра, которую нам зачем-то навязывали пьяные