Рия Шайн Моё чудовище

Тень вокруг росла, а свет не становился ярче. Тогда я впервые испугался, что чудовище сзади меня может поглотить всё светлое во мне.

Каждый раз, проходя мимо зеркал, я отчётливо видел огромную черную тень сзади меня. Она была похожа на клуб дыма, который плавно парил вслед за мной.

Люди не видели его, даже если бы одновременно посмотрели со мной в отражение.

"Никто тебе не поверит, Рэй. Все решат, что причина в таблетках и ты совсем поехал крышей…" — бежало повторяющейся строкой в голове, словно вывеска на вокзале, которая напоминала, когда придет твой автобус.

Я боялся встать, ибо знал, что в зеркале увижу его — мое чудовище.

Вы, наверное, хотите узнать откуда взялась история с таблетками?

Последние полгода меня мучала бессонница, было хреновое состояние и полная потеря аппетита.

Причина? Не могу сказать точно, словно каждое событие сыграло свою роль и добавило каплю в огромное море моих переживаний. Больше всего на меня давили ожидания от себя. Я бегал в лабиринте мыслей в поиске света, а стены лишь сближались и пытались сдавить меня.

Жуткое чувство, когда мир кажется таким удушающим, но по правде, это твои же руки душат тебя.

Я хотел все и сразу, так много взвалив на себя, что не смог осилить ношу. Никто не назначал меня героем, который должен изменить мир, но я сам хотел быть значимым и нужным. А по правде я лишь бегал за фантомами своих же мечтаний, упираясь в вопрос: "Что я должен сделать?!". Я ругал себя за время, которое терял за отдыхом и учебой. Последнее казалось куда важнее, но я понимал, что это лишь период, который мне нужно прожить. Больше всего меня пугала стена, воздвигнутая за деревьями сада, через который я наивно пытался убежать.

В очередной попытке побега, я почти стукнулся головой об бетонную возвышенность, тем самым осознав, что всё это время не был в безопасности.

Стена, что разделяла меня с неизведанной мечтой, поросла цветами, ослепляющими красотой.

• blooming dream •

Цветущая, непознанная и далёкая мечта. Я всё думал, а чего я хочу на самом деле, и не находя ответа, злился на близких людей из-за своего же бессилия.

Мое состояние ухудшалось, всё выходило из под моего контроля. Тело не слушалось, меня часто тошнило, знобило, я плохо спал и мало ел.

Родители, естественно, запереживали, что я больше не был похож на привычного себя. Начали таскать по врачам, от терапевта к психиатру. Последний что-то черкнул в моей медкнижке и выписал кучу лекарств, названия которых я раньше даже не слышал.

После этого ко мне стали иначе относиться. Закрыли меня на домашний "карантин", объяснив тем, что из-за учебы в колледже у меня началась депрессия, которая отбирала силы на жизнь и мама настояла на том, чтобы я побыл некоторое время дома. Да я и не был против, взять перерыв и не видеть никого из знакомых — кто б отказался? Третий год обучения давал о себе знать, давление нарастало, как и сама нагрузка.

Но даже новость о том, что я могу не ходить пока на учебу ничего не меняла, и состояние от этого лучше не становилось, мне всё время хотелось просто лежать и было такое едкое ощущение внутри… Всё это было до появления моего чудовища. Хотя я точно не знаю, когда оно появилось, ведь совсем не смотрел в зеркало последнюю неделю, просто не было желания.

Одним утром я проснулся и ощутил давящее чувство. Меня словно плитой прижало, только внешне всё было в порядке, но при этом я не мог пошевелиться. И в этот же момент голову начали заполнять шумные мысли. Они словно толкались друг с другом, не давая ни одной из них полностью овладеть мной. Голова от этого так сильно раскалывалась. Я ощутил сильное сожаление, что не успел попрощаться с бабушкой прошлой зимой, когда она умерла. Тогда она была прикована к постели, а я уехал на зимние каникулы с друзьями. Болезнь была с ней довольно долго, и я не думал, что это произойдет так быстро. Я успел на похороны, но поговорить с важным для меня человеком в последние дни ее жизни, я не смог. Как бы я хотел извиниться перед бабушкой и сказать, как люблю ее. В голову ударил запах ее любимых тюльпанов, а рядом с ними тарелка с горой горячих пирожков, приготовленных бабушкой… Глаза затянуло белой пеленой, я вытер рукавом слезы.

Эту мысль перебила следующая, напомнив о том, как меня били в средней школе. В голове возникла картина, где я лежу на полу мужского туалета, закрывая руками лицо, а из носа хлещет кровь, пока ублюдки одноклассники пинают меня ногами… Теперь новый образ сменил прежний и начал винить меня, что я поступил, как трус и сразу же после этой драки в туалете ушёл из школы. Я объяснил родителям это тем, что в новой школе есть секция плавания, в которой я бы хотел заниматься.

"Трус! Ты должен был остаться и не дать им сломать себя! Вот и разгребаешь последствия!". Я обхватил голову руками, прям как тогда, когда меня били. Я хотел, чтобы все закончилось, но голова болела лишь сильнее… И тут резко в мыслях наступила тишина, словно кто-то нажал паузу на пульте. Я медленно открыл глаза и оглянулся вокруг. Через окно слабо пробивалось солнце, вокруг кровати скопилась нехилая куча мусора из железных банок фанты. Родители редко заходили ко мне, хотя мама старалась найти любой предлог под видом уборки, но я просил оставить меня на время одного. Как ни странно, отношения с родителями у нас были вполне неплохими. Не то чтобы они во всем прислушивались, но мама старалась меня понять, ведь в молодости сама прошла через паршивые отношения со своим отцом. Вот она и компенсировала это со мной, а когда папа выходил из себя и начинал крушить мебель, она смотрела на него, как на своего отца в детстве — испуганно… Папа боялся этого взгляда, он работал как-то волшебно и отец тут же, как провинившийся щенок, прятал глаза вниз… Видимо, он действительно очень сильно любит маму.

Когда адская головная боль отпустила, я впервые за последние три дня попытался встать с кровати. Подойдя к окну, я убрал занавеску и теперь солнце заполнило всю комнату, а я прищурил глаза от потока яркого света.

Мне почему-то хотелось впустить в мою комнату больше света. Казалось, что он способен излечить это место от царившей темноты. Я сел на кровать, от солнца стало теплее, а голова по-прежнему была пустая.

До ситуации с походом к врачу, я не особо обращал внимание на свое состояние. Первым звоночком стал случай, когда я отказался идти играть в баскетбол с моим другом Ником. По мере того, как мы не были загружены горой учебы, мы выбирались с ним на площадку, которая соединяла наши дома. Обычно это было вечернее время, когда оба заканчивали все дела, обменивались лишь одним сообщением, и с горящей