Савельева Мелисса Красота внутри

Школьная пора. Завтра 1 сентября, а это значит, что все школьники сегодня идут закупаться. Все канцелярские магазины забиты родителями, которые выбирают своим детям рюкзаки, тетради, ручки. На кассе стоит длинная очередь, и кассирша, не торопясь, пробивает каждый товар. Стоять в этой очереди пришлось долго. Надя очень торопилась домой, потому что не доделала свои дела. — Да ладно тебе, успеешь, — говорила ей ее подруга, — можно на завтра сильно и не наряжаться, постоим на линейке, да домой. Но Надя не могла так легко к этому отнестись, она хотела быть в этот день особенно красивой. Она хотела показать свои внешние изменения за это лето, хотя внутри ничего не поменялось.

Стоя перед зеркалом в ванной, Надя смывала макияж и видела в зеркале красотку. Ей очень нравилось свое отражение, и она ни разу не сомневалась в своей красоте. Ее рыжие волосы красиво блестели в свете лампы и были основной частью образа. Хоть они были и крашены, но придавали особый вид внешности. Она могла спокойно выйти из дома и без макияжа, но не делала этого, потому что думала, что с ним выглядит ярче.

Первое сентября. Все классы собираются на улице с цветами и стоят на линейке. Девочки в красивых школьных платьях, мальчики в белых рубашках. Везде суета. Надя и ее подруга Алиса только выходят из дома, когда все уже готовы. Дойдя до этого места, они встают рядом со своей учительницей, которая ищет всех потерявшихся в толпе. По ногам дует теплый весенний ветер, облака сгущаются, закрывая солнце. Надя чувствует эту осеннюю школьную атмосферу и предчувствует, сколько всего случится за этот год. Ведь кажется, что 8 класс — большая цифра, а значит, будет интересно. Перед ними выступает директриса, рассказывая, какой это важный день для первоклассников. Передает микрофон заучу, второму заучу, третьему… Казалось, что их там бесконечное количество. Речь была длинной, и поскольку Надя уже восьмой год слышит одно и тоже, стояла, чуть не засыпая. Но тут случилось кое-что интересное. Из-за угла выходит опоздавший класс. Это класс учительницы физики. Пока они шли, были слышны ее крики на детей которых она вела. Это был 8в, который она взяла на руководство только в этом году. — Я в шоке с того какие вы все неорганизованные. Я же написала, что линейка в 8:00! — кричала она, даже несмотря на то, что завуч остановил свою речь из-за этого. Дети смотрели на нее косившись, было видно не вызывала симпатию. Проработав в школе 40 лет, она так и не нашла класс, который отозвался бы о ней хорошо. Ученики даже не называли ее имени, звали кличками. И только внук относился уважительно. Поэтому, расставив детей, она встала именно рядом с ним. — Наталья Анатольевна, можно выйти? — спросил один из класса. — Ты дурак что ли? Опоздали, так еще и выйти ему? В этой ситуации она, конечно, была права, можно и потерпеть, но то, с какой манерой велись эти речи, оставляло желать лучшего. Поэтому с первого же дня ее новый класс невзлюбил, хотя и до этого они молились не попасть в ее руки.

Надя с интересом разглядывала всех стоявших с ней. Они казались не очень симпатичными. — Смотри на этих уродов! Ахаха! — смеялась она. Алиса лишь поддакивала, смеясь с несмешных шуток. Когда линейка кончилась, толпы рассосались по кабинетам и начали проходить уроки. Когда начиналась физика, в кабинете класса Нади происходил дурдом. Дети возмущались, почему она ставит всем плохие оценки, даже отличницам, не называя причины. Она уходила от ответа, выставляя всех виноватыми, кроме себя. И так на протяжении месяца. — Что мы делаем не так? — Возмущался Сережа, крича на Алису, — тебе она че ставит? К разговору подключались и другие одноклассники. Обсуждения шли с максимальным непониманием и отвращением. Весь коридор был занят ими, и из далека были слышны негодования. Тогда Сережа предложил всем подойти к ней и разобраться с вопросом коллективно.

Из коридора послышался топот. Это 9а шел грозным шагом. Как обычно, открыв дверь с ноги, Сережа первый подбежал к учительскому столу. — Что вам надо опять? — разбирая тетради, сильно занятая, спросила она.

Мальчик начал задавать вопросы по поводу оценок, на что учительница сначала отвечала спокойно, постепенно переходя на крик. Ее класс, сидящий в этом кабинете, вопросительно смотрели на толпу, прешедшую к ним, выбив дверь с ноги. Надя рассматривала ее кабинет, потому что стояла в конце толпы и мало что слышала. На стенах висели интересные таблицы с формулами и картинки атомов. Это был один из самых красивых и чистых кабинетов школы. Столы были расположены как лестницей, выше и выше. Так же была препараторская, где лежали все материалы и нужные вещи для урока. — Ты че на этих уродов пялишься, ахах? — спросила Алиса, увидев изучающий взгляд Нади. — Да ты че, я смотрю на картинки на стене, вон смотри какая амеба висит. — Это атом, если что, — сказала Алиса, и они засмеялись. Смеясь, Надя резко перевела взгляд со стены и поймала на себе чужой. На нее смотрел очень красивый мальчик, словно модель. Его глубокие голубые глаза переливались на свету, создавая сияющие блики. — Чего он на нас смотрит? — сказала Алиса Наде, показывая пальцем. Он продолжал смотреть на девочек блестящими зрачками. Надя ужаснулась, потому что узнала его. Это был старый знакомый, с которым они хорошо дружили.

Уроки сделаны, Надя лежит на диване в своей комнате и смотрит телевизор. Последние дни были завалены домашними заданиями, программу усложнили. Телевизор показывал скучные передачки. *Блин, забыла математику сделать.* — вспомнила Надя и села за книгу, перелистывая сухие страницы с математическими рисунками. Из-за двери послышался шум на кухне, громыхнула посуда в раковине. Это Надина мама спорит со своей соседкой, которая пришла к ним одолжить соль. Надя заткнула уши и села подальше от двери. Соседка приходила к ним часто и просила в долг то деньги, то напрашивалась в гости покушать. — Извените, мы можем помочь, но каждый день к нам ходить не надо, это уже наглость. Дверь захлопнулась, быстрые шаги направились к окну. — Че ей опять надо? — послышались ели слышные крики отца. Надина мама с мокрой тряпкой в руке смотрела, к кому еще заходит эта женщина. Девочка вышла из спальни поинтересоваться, почему она постоянно сидит без денег. — Да нарожала детей, теперь они с нее кровь сосут. Все деньги уходят на них, а про себя забывает, просит у людей милостыни, а если откажут, идет на мусорку, — жалуясь, вытирала посуду мать, — не понимаю, зачем рожать столько, если денег нет. — Вот-вот, — кричал отец с другой комнаты. Теперь он тоже зашел на кухню. — Один значит, в Москву уехал, не работает, а денег с нее доит,