- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (83) »
Татьяна Бочарова Грустная дама червей
1
Гамма коряво, с остановками добралась доверху и начала спускаться вниз. Медленно, ползком, на ощупь. Карина невольно оторвалась от окна, в которое глядела, и обернулась: ей показалось, что ученик играет, крепко зажмурившись и не видя клавиатуры. Но нет, глаза мальчика были широко открыты и выражали муку. Он сидел, резко наклонившись вперед на стуле, крепко прижав локти к бокам, и судорожно колотил пальцами по клавишам. …Ми, ре, до, си, ля, соль… — Фа-диез, — привычно подсказала Карина. Мальчишка вздрогнул всем телом и остановился. — Там фа-диез, Вася, — мягче проговорила Карина и приблизилась к фортепьяно, за которым застыл страдалец. — Ну что ты? Играй дальше. — Она осторожно положила руки ему на плечи. — Расслабься. Вот так, молодец. Локти и сторону, пальцы поднимай, но не слишком. Вася достучал гамму до конца и вопросительно поглядел на Карину. — Ничего, — вздохнула та, — неплохо. Давай дневник. Лицо мальчугана прояснилось. Он мигом вскочил со стула и протянул Карине толстую тетрадь в темной обложке: — Вот. — Значит, к следующему уроку разучишь фа-мажор. И принесешь польку. Хорошо? — Хорошо, — выдохнул Вася, нетерпеливо косясь на дверь. Карина молча глядела, как он, спеша и сопя, складывает потрепанный нотный сборник в папку, как вприпрыжку бежит к порогу, по обыкновению позабыв сказать «до свиданья». Ей казалось, будто ее выпотрошили, — так она устала. А ведь Вася лишь третий у нее по расписанию. За ним придут еще семь человек, и где взять на них силы? В голове мерно отстукивало: «Соль, ля, си, до…» Карина резко выпрямилась, вернулась к окну, решительным движением распахнула настежь форточку. Повеяло промозглой сыростью. Господи, ведь уже март, весна. А она и не заметила ее наступления за бесконечной чередой тускло-серых дней, монотонным «раз, и два, и три», упорно пропадающими диезами и бемолями, непослушными детскими пальцами. Занавеска тихонько раскачивалась от ветра. Карина в оцепенении разглядывала чахлый цветок герани, стоящий в горшочке на подоконнике. Позади скрипнула дверь. — Кариш, ты свободна? На пороге стояла Зина Бабакина. Глаза ее подозрительно припухли, большие красивые руки нервно комкали носовой платок. — Заходи, Зиночка. — Карина, обрадованная визитом подруги, не сразу заметила ее необычное состояние. — Я на минутку. — Зина бочком прошла в класс, уселась на краешек стула возле пианино. — У тебя никого нет? — Васю пораньше отпустила, — призналась Карина. — Не могу больше. Зина понимающе кивнула. Карина внимательней вгляделась в ее лицо. — Ты что? — с тревогой проговорила она, подсаживаясь к Зине поближе. — Что-то случилось? — Да так, — уклончиво ответила та. — На тебе лица нет. Может, сердце? Дать таблетку? — А! — Зина с ожесточением махнула рукой и прижала к глазам платок. — Ну что ты, Зинуль! Ну брось! — Карина растерянно глядела на рыдающую подругу. Для обычно сдержанной Зины слезы были редкостью. Устала? Неважно себя чувствует? — Дерьмо! — шептала Зина, закрывая ладонями лицо. — Все дерьмо! Грязь! Надоело, к чертовой матери такую работу! У Карины в голове мелькнула мысль, что, вероятно, сегодня неблагоприятная геомагнитная обстановка: не только у нее самой, но и у Зинки крыша поехала, заниматься с учениками невозможно, хочется послать подальше всю их музыкальную школу, да и вообще весь мир. — Не расстраивайся. Зинуля, — ласково обратилась она к подруге. — Наверное, сегодня магнитная буря. Я тоже словно выжатый лимон. Зина внезапно опустила платок. Мокрые глаза ее недобро блеснули. — Буря, говоришь? — Она бросила гневный взгляд на дверь. — Я тебе сейчас расскажу, какая буря. Малютину мою помнишь? — Это новенькая, что ли, с маникюром? — Она, — сквозь зубы подтвердила Зина. — Знаешь, я вчера ее выгнала с урока. Насовсем. — Правильно сделала. — поддержала ее Карина. Она отчетливо вспомнила новую ученицу, которую месяца три назад всучила Зине администрация. Девица лет четырнадцати с наглым взглядом жирно подведенных глаз и длинными, сиреневыми ногтями. Смотрит свысока, будто не учиться пришла, а с ревизией. — Наглющая, — подхватывая Каринины мысли, проговорила Зина. — не делает ни черта, я ей слово, она мне в ответ десять. Ну я и сказала: тут, мол, дети музыке учатся. Те, которые, между прочим, талантливые и которые эту музыку любят. — А она? — Ушла. А сегодня пришла ее мамаша: шуба норковая в пол, в ушах брюлики. — К тебе пришла? — Если бы. Прямиком к директору. — Зина зло сощурилась и замолчала. — И дальше что? — осторожно спросила Карина, хотя уже знала, что услышит в ответ. — Как ты думаешь? — с горечью проговорила Зина. — Я должна извиниться перед девчонкой за то, что, видите ли, унизила ее человеческое достоинство, намекнув на отсутствие таланта. А дальше — учить ее как миленькая, безо всяких разговоров. Ее папаша, оказывается, купил для школы комплект стереоаппаратуры и обещал на следующий год ремонт зала за свой счет. — Да. — пробормотала Карина, опуская голову. Это было все, что она могла сказать Зине. Обе они прекрасно знают, как бесправны здесь, у себя на работе. Мало того что получают копейки за свой труд, так еще должны безропотно терпеть унижения от таких вот папиных дочек, — иначе разговор с директором будет коротким. — Я не буду учить эту сучку, — тихо и отчетливо сказала Зина, вставая. — Разве есть выход? — безнадежно спросила Карина. — Уйду. Карина поглядела на подругу и поняла, что та говорит серьезно. Она почувствовала, как болезненно сжалось сердце. Зина уйдет. Оставит ее здесь одну. Умница Зинка, которая единственная в школе понимает Карину с полуслова. Да что ж за день сегодня такой разнесчастный! — Зин, а как же ученики? — упавшим голосом спросила она. — Не трави душу, — Зина страдальчески поморщилась, — обойдутся как-нибудь. А я больше не могу. Пойду в частную школу, там, говорят, меньше трехсот баксов в месяц не платят. — Там дети без тормозов, — сказала Карина. — Балованные, им все позволено, вот и… — И здесь все позволено, — перебила Зина. — Так и так продаваться, уж лучше задорого, чем задарма. — Как знаешь. — Карина пожала плечами. Конечно, Зине нужно работать в денежном месте. Она одна растит сына, его и одеть надо, и обуть, и накормить, и выучить. А ей, Карине, деньги без надобности. Дедовская дача в Кратове даст постоянный ежегодный
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (83) »