Елена Элари Я — сердце злодея

Глава 1

Мой дом однажды станет прежним. Когда-нибудь я обрету свой дом… А пока я смотрела в окно на улочку, петляющую вниз среди стен невысоких зданий с красной черепичной крышей, в пол-уха слушая очередные сплетни о тёмном властелине. Тяжёлые лучи закатного солнца, говорят, осколками дробятся в его чаше с кудином*, от того губы властелина горьки. Он почти не спит ночами и вертикальный зрачок его полон темноты. Глаза — янтарь, в котором утонул свет дня. Кожа — мрамор. Смех — звон стали и песнь птиц. Услышишь один раз и будешь тосковать по нему всю оставшуюся жизнь. А жизнь будет недолгой, так как у каждого, кого встретит он, заберёт сердце. А может и душу. Любую жизнь говорят, обращает он в пепел да прах… Даже если того не хочет. И крылья за спиной красивые, но опасные — каждое серое их перо, точно острое лезвие кинжала. Его ненавидят и так же сильно любят. Он всего три года на престоле, продолжает дело своего отца. И Верхний мир, главный город его — Иисида, процветает… В отличие от моих земель, которые он хочет изменить. И всё из-за небольшого различия между его народом и моим…Но Сумеречный мир прекрасен! И, надеюсь, я тому подтверждение. Только вряд ли властелина получится переубедить. Он всё дальше теснит таких, как я, в пустошь, где мы вряд ли сможем долго прожить. А лучших из нас ждёт рабство здесь.

Мы меларии, в крови которых течёт древняя сила, при этом низший сорт в глазах Этаро. Поэтому, как решил ещё его отец, мы либо призваны нести пользу для его страны, либо дистанцироваться от людей. Те же, кто не согласен ни с одним из этих вариантов, вынуждены скрывать свою суть и жить в Верхнем мире, вдали от битв. Но в этом тоже не много свободы. Я лишь наполовину из таких. Я здесь не потому, что испугалась или смирилась. Просто жду момента, чтобы положить всему этому конец. У меня есть план. А пока, стоя в уютной маленькой кухоньке с окном во всю стену, отмахиваясь от сизого ароматного пара выпечки, вынуждена слушать девичьи фантазии. — … и может что угодно одним лишь касанием превратить в пепел. — Ага, — хихикнула девчонка с двумя светлыми косичками на плечах, поближе склоняясь над столом к подруге, — почему же тогда к его замку девиц со всей округи сводят, если он прикоснуться ни к чему не может? Та поморщила вздёрнутый носик, накручивая на палец локон каштановых коротких волос, подпирая голову кулаком.

Она выглядела такой хорошенькой и ухоженной! Мне бывает неловко стоять рядом, хотя это и глупо. Ведь Софи дочь нашей хозяйки. Естественно, что и одета она лучше, и не такая худая, как я и Лу.

Отвлекшись на эти мысли, я невольно сфокусировала взгляд на своём отражении в стекле: тоненькая, лицо с заострившимся подбородком, полноватая нижняя губа, от чего вид у меня часто капризный, но большие тёмно-серые глаза это впечатление сглаживали. В них почти всегда читалось спокойствие и сдержанность. А так же сила… Только её теперь мало кто замечал за бледностью и тенью под глазами, хрупкостью плеч, тонкими запястьями, тихим голосом. И простое коричневое платье с льняным фартуком положение уж точно не спасало.

— Ну… — тем временем нашлась с ответом Софи, — тут разные варианты есть.

— Ты так говоришь, — хмыкнула Лу, принимаясь разливать по кружкам чай, — потому что надеешься на что-то. — Это на что?! — тут же вскочила она на ноги и упёрла руки в бока, готовясь защищаться. — Что тебя тоже украдут и привезут в замок. Но, дурёха, — прикрикнула Лу на подружку, делая тон очень взрослым, будто им не по шестнадцать лет вовсе, а Софи не хозяйская дочь, а её собственная, — подумай, если… Ладно, пусть властелин может прикасаться к девицам. Допустим. Но давай подумаем: если они не погибают после его прикосновений, чего же тогда у Этаро до сих пор нет наследника?*

Кудин, это высушенные листья падуба и является чайным напитком, а не чаем. Очень горький на вкус! Но любим мною за внешний вид)

Глава 1.2

На этом я закатила глаза. От подобных разговоров становится дурно… А они поди и поссорятся сейчас. Надо бы вмешаться, но пока я раздумывала, как лучше это сделать, дверь отворилась и вошла Мари: полноватая светловолосая женщина. Наша хозяйка.

— Хлеб готов? Чай?

Лу бросилась собирать всё на блестящий круглый поднос и спустя пару мгновений протянула его хозяйке. От чего та изогнула тёмную тонкую бровь.

— Мне его самой гостям тащить прикажешь, паршивка?!

— Ой… — стушевалась Лу, сдувая с высокого лба выбившуюся прядь волос. — Нет, конечно, нет! — и, обойдя её, поспешила в зал, где галдели посетители.

— Приберись тут хорошенько, — бросила Мари мне, за локоть хватая дочь, чтобы вытащить её за собой и зашипеть на ухо: — Сколько раз тебе говорить, не водиться с ними? Тебя ведь все за прислугу принимать начнут.

Хоть дверь уже и закрылась, я хорошо расслышала эти слова. Но кроме саркастической улыбки они у меня ничего не вызвали. Во-первых, бедностью ей от нас не заразиться, во-вторых, они всего-то живут в пекарне. Не самая прибыльная и почётная деятельность в Иисиде. В-третьих, знала бы Мари, кто я такая, то предпочла бы лучше сотню служанок в подружки своей дочери, чем меня рядом. Посмотрела бы я тогда на неё!

Почему люди так часто не ценят то, что есть, пока взамен не получают худшее?

К слову о выпечке хлеба… Вот в Сумеречном мире занятие это едва ли не сакральное. Одна из самых сильных магических практик у нас связана с хлебом. Тесто хорошо вбирает энергию, откликается на прикосновения, несёт в себе положительный или отрицательный заряд сил. Почти всё, что угодно может сотворить мелария, готовя хлеб!

Другое дело, что даётся это далеко не каждой из нас…

Я со вздохом, пока никого нет рядом, стянула с головы платок, высвобождая тяжёлые медовые локоны волос и ладошками потёрла затёкшие, а от того слегка порозовевшие уши.

Почти, как человеческие. Лишь более острые. Ладно — заметно заострённые.

Боги, я превращаюсь в Софи! Когда долго живёшь в определённой среде, хочется с нею слиться, и теперь я рассматривала в отражении окна свои уши, что казались мне такими нелепыми… Но скрывать их всё равно не удобно и, что душой кривить, обидно.

Спохватилась я поздно, отпрянула от окна лишь тогда, когда мимо промелькнула чья-то тень.

О чём только думала? Если кто-то узнает, что я притворяюсь человеком, скорее всего меня либо бросят в подземелье, либо и вовсе казнят! А я всего-то хотела потереть ноющие уши и…

Взгляд мой упал на заляпанный тестом и мукой стол, на противень, всё ещё тёплый после печи, на ту самую печь, от которой по дощатому жёлтому полу и стенам расходилось