информации, которую ещё требовалось осмыслить. — Я понял.

— Что, вспоминать начал? — обрадовался он.

— Нет, — сказал я. — Но у меня уже голова пухнет от того, сколько ты болтаешь. А по ней и так уже сегодня били, пощади.

Несколько соседних гребцов, слышавших нашу беседу и иногда даже дополнявших рассказ Торбьерна, засмеялись.

— Торбьерн у нас почти что скальд, любит поболтать, — хохотнул один из них, черноволосый викинг, лицом больше похожий на финна.

— Я и есть скальд! — взъярился Торбьерн. — Сочиню про тебя нид, будешь знать!

— Девкам своим это рассказывай, скальд, — насмешливо протянул другой.

— Хватит там болтать, — окликнул нас хевдинг. — Не на пирушке. Давайте-ка поживее, не хочется мне здесь ночевать.

Мы налегли на вёсла, ускоряя ход, и небольшой кораблик ещё быстрее заскользил по водной глади под скрип уключин и шумное дыхание разгорячённых гребцов. Мы и впрямь забыли, что находимся на враждебной территории, и будь я на месте жителей Нортумбрии, то обязательно бы постарался догнать северян, чтобы отнять награбленное и отомстить за сожжённые деревни и убитых жителей.

— Может, парус поставим? — спросил ещё кто-то из викингов.

— Нет, рано, — отрезал хевдинг, и мы продолжили гнуть спины.

А я вновь крепко задумался, работая веслом исключительно на автопилоте. Хочу ли я обратно? Что меня ждёт здесь и что ждало бы там? Есть ли вообще хоть какой-то способ вернуться? И сколько я не размышлял, ответов на свои вопросы я не находил.

Одно я знал точно. Я вновь свободен. Пусть даже я теперь член корабельной команды, насколько я понял, тут никого не держат насильно, и я в любой момент смогу уйти, если этого захочу. Один только этот факт выгодно отличал эту дружину от моего прежнего места службы.

Я вспомнил легенды викингов о том, что нужно умереть с оружием в руках, чтобы попасть в Валхаллу, где лучшие из воинов вечно сражаются друг с другом, готовясь к последней битве. Вполне возможно, что я умер там и очутился здесь, вместо ада попав сюда, в далёкое прошлое. Зачем? А чёрт его знает. Но одно я понимал чётко, если уж там, в том аду, я был лучшим, то сумею стать лучшим и здесь.

Мои губы сами собой растянулись в кровожадной ухмылке. Война никогда не меняется. Меняются только способы.

Глава 2

Только когда уже почти стемнело, встречный ветер принёс с собой запах соли. Море где-то близко. Этот запах почуяли все до единого, начиная улыбаться и скалить крепкие зубы. Близость моря означала, что скоро мы вырвемся на его простор и отправимся обратно к родным фьордам. Хвалиться награбленным, праздновать Йоль и тискать девок долгими зимними вечерами, чтобы по весне снова уйти в поход за золотом и славой.

Каждый уже предвкушал, как будет тратить своё будущее богатство, и я мрачно усмехался, раз за разом выслушивая планы осесть на земле, построить ферму, кузницу или верфь. Точь-в-точь похвальба в окопах, только вместо бэхи и трёшки на Арбате здесь драккар и своё поместье. А результат, я предполагаю, одинаковый. Пропить всё до последнего медяка, чтобы потом вновь отправиться за добычей.

— Всё, вёсла на борт. Гутрум, Хальвдан, Кьяртан! Ставьте парус, — приказал хевдинг.

Мы наконец-то могли отдохнуть. Все, кроме тех, кого назвал вождь. Эти трое принялись ловко и быстро ставить шерстяной двуцветный парус, сшитый из длинных полос. Я внимательно наблюдал за каждым их действием, зная, что всё это, возможно, предстоит делать и мне.

Квадратный парус быстро наполнился слабым ветерком и потянул нашу лодку к морю. Раньше я бывал только на Балтике, покорял Финский залив на экскурсионном теплоходе, и взглянуть на красоты Северного моря было интересно.

— Теперь можно и пожрать, — осклабился Торбьерн, залезая в мешок под своей лавкой.

Пожалуй, я бы тоже не отказался. Надеюсь, Бранд успел разжиться едой до того, как получил по башке.

Я заглянул в свой мешок. Заодно проведём инвентаризацию имущества, что у меня вообще имеется. В мешке обнаружился ломоть хлеба, половина сырной головы, какие-то колбаски, закрытый бурдюк, видимо, с пивом или медовухой, и немного орехов. Судя по всему, всё было отнято уже здесь, у местных крестьян. Помимо еды, нашлось огниво, нож с костяной рукояткой, запиленный почти до состояния шила, точильный камень, грубая верёвка и серебряная ложка, которую я точно не ожидал здесь увидеть.

Рядом с мешком лежали боевой топор, два коротких метательных копья и свёрнутый плащ, видимо, на случай непогоды. Щит, после недолгих поисков, обнаружился вывешенным над бортом, вместе со всеми остальными. Небогато, на самом деле. Очень даже небогато.

— Торбьерн, — позвал я. — А я… Мы раньше в викинг ходили?

— Я-то бывал разок, заглянули к франкам, а ты-то в первый раз, — добродушно ответил кузен, перемалывая челюстями ржаную лепёшку.

Это многое объясняет. И бедность моего снаряжения, и пропущенный в голову, и даже отношение со стороны других викингов. Этакое, покровительственно-снисходительное.

— Ты не переживай, — заявил один из наших соседей, кажется, Вестгейр, пузатый старый норвежец. — Успеешь ещё пограбить, найдём вот монастырь какой-нибудь. И славу ещё успеешь стяжать.

Я задумчиво кивнул. Именно этим я и планировал заняться, как только немного освоюсь.

— Это уж точно! Славы на всех хватит! Только её вовремя брать надо! — поддакнул Кнут, широкоплечий одноглазый воин, с виду чуть старше нас с Торбьерном. — Видал я вот таких как ты, которые в бой рвались поскорее, за славой. И что? А и ничего.

Он, видимо, ожидал, что я начну спорить. Но мне тут спорить было не с чем. Я прекрасно знал, как это бывает, и сам не раз видел подобных новичков, поскорее рвущихся убивать.

— Кого нужно, того слава сама найдёт, — буркнул я.

— И верно! — закивал Кнут. — Как норны сплели, так и будет. Главное, честь блюди.

— Ха, здорово ж тебе этот сакс мозги вправил! — засмеялся Торбьерн. — Ты бы раньше так не сказал!

— А я не помню, какой я раньше был, — сказал я.

— Вот теперь-то точно видно! — хмыкнул Вестгейр. — А то всё в бой рвался, да с кем покрепче. Оно желание-то хорошее, достойное, а видишь, как вышло-то.

— Хочешь научиться чему-то, бейся с сильным противником, — хмуро произнёс хёвдинг, услышавший нашу беседу. — Только тут, в Нортумбрии, сильных нет. Зато хитрых полно.

Я покосился на него, очевидно, самого опытного викинга на всём корабле. Тоже верно. Пиная слабых, невозможно чему-то научиться.

Как я понял, тут вообще у каждого мужчины, кроме очевидных роста, силы, возраста и прочих параметров, имелись ещё три принципиально для меня новых. Слава, честь и удача. Все из них пусть и были неосязаемыми, но всё равно