Откидная кровать, унитаз и крошечный рукомойник, под которым едва умещались мои отнюдь не гигантские ладони. Всё. Больше в комнате не было ничего, если не считать крохотного светильника под потолком.

— Если местная сеть не перекодирована, что вряд ли, то мы находимся в Хоринто Тауэр. Где — то на нижних этажах комплекса, — сообщила Юри.

С момента улучшения сопряжения с симбионтом, голос Юри приобрёл немного другой тембр. Стал более женственный, но всё ещё сохранял прежние металлические нотки. Мне придётся вложить ещё немало технитов, прежде чем она станет действительно достойна звания ИИ и станет по — настоящему полезна.

— С моим телом что — то делали? — спросил я, так как чувствовал себя на удивление неплохо.

— Да, тебя вылечил неизвестный Вечный из дома Хоринто сразу по прибытии в камеру.

Я не обольщался подобной «заботе». Уже и так понятно — Хенк крайне злопамятная личность. В разговоре с Ариэлл он практически прямо сказал, что выкупил десять других охотников только для того, чтобы добраться до меня. А это не меньше ста миллионов кредитов. Астрономическая сумма по любым меркам. Сомневаюсь, что его дом настолько богат, что может выкинуть такую сумму просто ради забавы.

К примеру, полный комплект технитов для этапа тела стоил в Ише около шестисот тысяч. Ещё столько же нужно для создания пикового Просветлённого. Вот и получается, что месть обошлась дому Хоринто в сотню или чуть меньше Просветлённых.

Или другой пример. По слухам от Зака и Крига, средний работяга в Ише зарабатывал около пяти тысяч кредитов в месяц. Десть — это уже отличная плата, с которой можно спокойно жить, мало в чём себе отказывая и не рискуя ежедневно жизнью.

Даже если предположить, что Хенк получил скидку пятьдесят процентов — это всё равно непомерно огромные деньги за одиннадцать бедолаг из секторов.

Из этого можно сделать вполне очевидный вывод. Хенк будет ещё долго «наслаждаться» моим присутствием.

Делать в камере было абсолютно нечего. Мало того, что крошечная, так ещё и ни единого окошка. Даже щели под дверью отсутствовали. Металлическая гермодверь наглухо перекрывала видимость в соседнее помещение.

Чувствовал себя я нормально, поэтому появилась мысль возобновить тренировки, но Юри имела другое мнение:

— Шейд, состояние организма ещё в красном диапазоне. То, что ты чувствуешь себя нормально — это переизбыток чужого эора в организме. Начинать тренировки до полного восстановления не рекомендую.

— И что мне прикажешь делать? — спросил я.

— Отдыхать, я сообщу, когда можно будет, — в голосе ИИ чувствовалась непреклонность или я сам себя в этом убедил.

Но заскучать мне не дали. Спустя несколько часов появился Хенк и начал вымещать на мне злость от поражения в туннелях. Я пытался отбиваться, но мало того, что Вечный был намного быстрее, так ещё и обладал барьером. Мои старания лишь веселили сумасшедшего Вечного.

— Теперь понимаешь, что мне нельзя переходить дорогу? — спросил он и нанёс ещё несколько ударов.

— Да пошёл ты, — огрызнулся я и попробовал ударить в ответ, чем только насмешил аристократа.

Для него мои удары даже не комариный укус, а так, нечто незначительное, как лёгкий ветерок в ясный день.

Когда Хенку надоело меня избивать, и он удалился с довольным видом, вместо него пришёл другой Вечный. Он и привёл меня в порядок с помощью эора. Но, словно специально не до конца. А так, чтобы я не умер. Ссадины, ушибы, синяки — всё это можно было снять, уделив мне несколько дополнительных минут. Но, нет. Лекарь специально делал свою работу лишь наполовину, похоже, чтобы усилить мои мучения.

Потянулись долгие недели одиночества и боли. Хенк приходил ко мне в камеру каждый день и вымещал зло. Затем меня подлечивали, и всё повторялось по кругу.

В то время мне казалось, будто я схожу с ума. Идеальная тишина камеры, случайное время между кормёжкой, боль. Это могло сломать многих. Но я держался. Каждый раз, когда Хенк появлялся в камере, я первый бросался на него, чтобы хоть раз заехать по лощёной морде аристократа.

Сначала мои нападки его веселили, позже начали вызывать раздражение, что вылилось в ещё большие побои.

— Думаешь, я тебя не сломаю? — спросил Хенк после очередного посещения, — Ошибаешься, ещё и не таких ломал...

Сил на то чтобы ответить ему у меня не осталось, я просто прожёг его взглядом, и этого хватило, чтобы аристократ ушёл, а его место занял молчаливый Вечный, от которого я всё ещё не услышал ни единого слова.

От сумасшествия меня спасала Юри. Единственная с кем я мог поговорить. Да, ИИ не дотягивала до живого собеседника, но когда рядом нет вообще никого — это не самая плохая замена. К сожалению, я не мог держать её активированной постоянно. Приходилось время от времени выключать ИИ, так как моей естественной выработки эора не хватало на постоянное поддержание её в рабочем состоянии.

В эти моменты мне было особенно одиноко. За всё время проведённое в камере, я успел изучить её полностью От небольшой зазубринки на полу, до чёрной кляксы на стене. Я знал каждый миллиметр и каждую особенность своего узилища. К сожалению, выбраться и убежать возможности у меня не было. Да и далеко ли я убегу с проклятыми браслетами на запястьях.

Как только я попаду в запретную зону, мои руки превратятся в обугленные головёшки, а мозг вскипит. В целом, не самый плохой способ уйти из жизни, но я твёрдо пообещал себе, что стану сильнее и даже целый аристкратический дом не сможет со мной тягаться.

Глупая надежда, но именно ей я тогда уговаривал себя держаться.

По прошествии многих месяцев, Хенк начал появляться всё реже и реже. Сначала он сократил свои визиты до нескольких раз в неделю, потом до раза — двух в месяц, а сейчас вообще забыл о моём существовании. Два последних месяца я не видел ни единой живой души. Один раз в день небольшая щель в двери отъезжала в сторону и кто — то забрасывал дневной паёк в камеру. И всё! Обо мне просто забыли.

За это время я успел прилично зарости. Появилась небольшая борода, космы волос закрыли уши и лезли в глаза. А ещё мне доставляли неудобства ногти. И если на пальцах рук, я мог просто обгрызть их, то вот с ногами подобный фокус не пройдёт. Приходилось изгаляться...

Я изначально понимал, что я для наследника дома Хоринто не более чем игрушка. Его злость была направлена в первую очередь на Ариэлл, а во мне он видел удобный заменитель, связанный с ней. Но какова бы ни была злоба, рано или поздно это надоедает. Вот и Хенк, похоже, забыл о моём существовании. Пусть лучше так, чем ежедневные избиения.

С отсутствием ежедневных издевательств, я, наконец, смог приступить к тренировкам.