касающаяся чужой щеки, не была моей. Я чувствовала ее как свою, двигала ею, как своей, но это была совершенно незнакомая мне рука. Более узкая, более изящная, с длинными тонкими пальцами изумительной формы — у меня таких никогда не было. Тут даже не про пианистку думаешь, а про принцессу какую-нибудь. Никаких знакомых шрамов, следов от колец, морщинок, естественных для женщины моего возраста. Руки были молодыми и красивыми, так что я несколько минут просто бездумно смотрела на них, всяко разно крутя. А потом до меня дошло. Если руки поменялись, то что с остальным телом?

Разумеется, я бы сразу заметила разницу, если бы не контузия от первого взрыва, творящийся вокруг дурдом и отчаянное бегство от опасности. Куда более важные вещи, которыми можно оправдать мою невнимательность к собственной внешности, разительно отличавшейся от моей привычной.

Во-первых, одежда. Я всегда ношу деловые костюмы, и визит в больницу не стал исключением. Но теперь на мне — легкомысленная курточка, короткая рубашка под стать и модно зауженные брючки, какие я никогда в жизни не носила. Все — грязное, что не удивительно. И полусапожки на шпильке — как я ноги в такой обуви не переломала? Ноги, кстати, стройные. Не мои. Как и все тело.

И это во-вторых. Где моя грудь твердого второго размера? Где мой животик? Мои бока, бедра и вот это вот все? Мои родинки и шрамы, мои морщины и несовершенство?

Вместо всего этого — изумительная подтянутая фигура, большая упругая грудь, плоский живот и бархатная кожа без единого изъяна.

Кошмар.

Я в теле юной красотки. С лицом тут, наверное, тоже все в порядке, хотя не возьмусь судить. Зеркала под рукой нет.

Я пощупала волосы и распустила пучок, в который они были убраны. Ого!

Ого-го-го-го, какой цвет! Молочно-белый, с едва заметным солнечным оттенком, но без отчетливой желтизны, от которой мне никогда прежде избавиться не удавалось. А какая текстура! Тяжелые, гладкие — чистый шелк! И это все — мое?

Кошмар-кошмар. Что со мной случилось? Определенно, это галлюцинации. Мозг умирает и подсовывает мне картинки того, о чем я всегда мечтала.

Хотя…

Я торопливо убрала волосы в небрежный пучок и снова склонилась над парнишкой.

— Эй, очнись, — я снова похлопала его по щекам.

Мое или нет, но тело ощущалось естественно, так что я решила отложить эту проблему на потом. Сначала надо разобраться, что вообще вокруг происходит.

Юноша застонал, поморщившись от боли, его ресницы дрогнули и глаза приоткрылись.

— Рисса? — хриплым голосом прошептал он.

— Чего? — опешила я, тряхнула головой и вернулась к насущному: — Ты знаешь, где мы?

— Это запретный лес между Вайми и Турунганом, — через силу ответил он.

Хм. Хорошо, я его понимаю. Плохо, я его не понимаю. Что за запретный лес? Заповедник, что ли? А вайми и турунган — это что? Какие-то названия?

— Как мы сюда попали? — продолжила допрос я, решив, что подробности уточню позднее.

— Ты не заметила? — он криво усмехнулся, тут же поморщившись от боли. — Самолет упал прямо посреди маршрута.

М, подождите-ка. Мы летели на самолете? Этот парнишка — и та красотка, в теле которой я очутилась? А как эти двое выжили тогда? Нет, понятнее не становится.

Впрочем, теперь к версиям о сумасшествии и галлюцинациях добавляется еще одна. Мое сознание каким-то образом перенеслось в тело неизвестной девушки. Хм. А что с ее сознанием? Вселилось в мое тело? Погибло?

Не тот вопрос, на котором следует сейчас сосредоточиться.

— Нас будут искать? — спросила я у парня.

— Нет, — коротко ответил он.

Неожиданно.

— Почему?

— Никто не подумает, что мы выжили. Не здесь.

— А как же — собрать тела? Достать черный ящик?

Взгляд у парня стал каким-то недоверчивым. Словно я вдруг заговорила на другом языке.

— Мы в запретном лесу. Никто в своем уме не будет рисковать. Тем более ради тел, которые сожрут уже в ближайшие часы.

— А что, здесь водятся… кхм… дикие животные? — наивно поинтересовалась я.

Ну да, раз уж тут заповедник, то и хищники могут водиться. Неприятненькое открытие.

— Монстры, Рисса. Какие дикие животные в запретном лесу? — он закашлялся и закрыл глаза.

— Монстры? — тупо переспросила я. — Эй, что ты имеешь в виду под монстрами? Эй!

Похоже, разговор парнишку утомил и продолжать его он уже не мог.

— Какие еще монстры? — пробормотала я, подождала немного ответа и снова похлопала парня по щекам: — Ну же, очнись!

Он вздрогнул и все-таки открыл глаза.

— А?

— Как нам отсюда выбраться?

— Никак. Мы умрем, — равнодушно ответил парень.

Я всплеснула руками от возмущения. Это что за пессимизм, а? С самолета выпали — не умерли, а сейчас вдруг умрем? Нет-нет, я не согласна.

Я не хочу умирать. Если вдруг это тело — здоровое, значит, у меня появился шанс на новую жизнь. И я не собираюсь его упускать. Я выберусь из этого запретного леса, и никакие монстры мне не помешают!

— Так, давай вот без этого. Мы еще живы, и я намерена сделать все, чтобы это так и осталось.

— Ты что, не понимаешь, куда мы попали? Из запретного леса не выбраться. У нас нет оружия, припасов, я ранен, ты беспомощна. У нас нет ни единого шанса. Мы даже не знаем, куда идти!

— И что теперь, лечь и лапки сложить в ожидании этих твоих монстров?

— А что нам остается? — с горечью прошептал он.

— Бороться и искать, найти и не сдаваться, — процитировала я классика.

Парень ничего не ответил, снова закрыв глаза. На этот раз я решила его не будить. Пусть отдыхает. Крови на нем нет, значит, повреждения внутренние. И, поскольку лечить мне его нечем, даже если бы я умела, то хоть тревожить лишний раз не буду.

Если нас не будут искать, то оставаться на месте — не вариант. Нужно идти к людям за помощью. Но куда? Лес густой, признаков человеческого жилья никаких нет.

Так. Как там сказал мой спутник? Самолет упал посреди маршрута? Еще бы уточнил, какая протяженность у маршрута…

Я покосилась на парня и снова решила не будить. Пусть отдыхает, ведь его слова мне точно не понравятся.

Продолжаем размышлять.

Допустим, самолет упал, как летел. Значит, надо двигаться в сторону его носа или хвоста.

Звучит как план, если допустить, что бежала я от взрыва перпендикулярно борта. Нужно лишь повернуть налево или направо и идти прямиком к одной из конечных точек маршрута.

Только вот у меня топографический кретинизм, и, скорее всего, я уже сто раз сбилась с прямого пути. И еще столько же собьюсь. Но другого-то плана нет. И это точно лучше, чем идти куда глаза глядят и в конце концов наткнуться на пожар.

Я снова посмотрела на своего нечаянного спутника, размышляя, а с ним-то что делать?