оттенок, когда растение выделяет яд на его кожу.

— Твою мать! Помогите! — кричит Брайс.

— Дерьмо, — говорит Сесил, бросаясь вперед.

Лана смотрит на меня, и я пожимаю плечами. Она качает головой, затем вздыхает.

— Блин.

Держа свой посох наготове, она бросается вперед и останавливается сразу за пределами досягаемости селаги. Она размахивает своим луковым посохом и бьёт им в середину растения. Оно отступает, опускаясь на рыхлый песок и отпуская Брайса. Брайс спотыкается и падает на задницу. Сесил хватает его под руки и тянет подальше.

Лана направляется к ним, всё ещё держа свой посох наготове. Я надеюсь, что она собирается ударить одного из них по голове. Я сомневаюсь, что будет хоть какой-то смысл для них, но это заставит меня чувствовать себя лучше.

— О чём вы, два идиота, думали?

— Оно выглядело так, будто мы могли бы его скурить, — говорит Сесил.

— Ты шутишь, что ли? — недоверчиво спрашивает Лана.

— Да? — говорит Брайс, пожимая плечами.

— Здесь всё пытается убить тебя, и всё, чего вы двое хотите сделать, — это накуриться, — говорит Лана.

— Что значит «накуриться»? — я уточняю.

— Это означает, что эти два придурка хотят погрузиться в эйфорию, вызванную травами, — отвечает Лана.

— Ах, для этого им понадобится корень корина.

Оба человека-мужчины смотрят на меня с открытыми ртами.

— Где его найти? — спрашивает Сесил.

Лана вскидывает руки:

— Какого черта ты вообще этого хочешь!

— Если ты немного покуришь, все расслабятся, и тогда всё станет проще, — пожимает плечами Брайс.

— Да, черт, она могла бы перестать беситься, если бы немного покурила, — говорит Сесил.

— В мире не хватит дыма, чтобы я перестала беситься из-за вас, — возражает Лана. — Мы здесь, чтобы работать, ты помнишь это? Ну, знаешь, накормить выживших. Тех, кто рассчитывает на нас в городе?

— Да, конечно, — говорит Брайс.

— Чёрт, ну что за зануда, — говорит Сесил.

— Клянусь, если ты скажешь это ещё раз, я сама разобью тебе голову, — говорит Лана.

— Хорошо, мы поняли, — говорит Брайс, когда Лана уходит.

— Неудивительно, что она была бродягой, — говорит Сесил себе под нос.

Лана останавливается, выпрямляется и крепче сжимает посох. Я вижу напряжение в её плечах. Она поворачивается и смотрит на двух людей, сидящих на песке.

— Что ты сказал? — спрашивает она, подчеркивая каждое слово.

— Что? — спрашивает Сесил. — Все это не знают.

Эмоции пробегают по её лицу, а в уголках глаз появляются слёзы. Она стискивает зубы, качает головой, потом поворачивается к ним спиной. Стеснение сжимает мою грудь, мешая сделать глубокий вдох. Я не знаю, о чём они говорят, но я бы причинил им боль за то, что они ранили моё сокровище.

— Мы должны охотиться, — говорит она, уходя.

Я приближаюсь. Мой желудок сжимается от бурлящих эмоций. Человеческие мужчины смотрят на меня, их глаза расширяются от страха.

— Эй, эй, — говорит Сесил, поднимая руки и толкая меня.

— Мы ничего такого не имели в виду, — говорит Брайс.

Я качаю головой и отворачиваюсь. Они того не стоят. Перейдя на лёгкий бег, я догоняю Лану.

— Ты в порядке?

— Я в порядке, — говорит она, пожимая плечами.

Я киваю, понимая, что с ней может быть не всё в порядке, но она не хочет говорить об этом прямо сейчас. Иногда всё, что вы можете сделать, это быть рядом с кем-то. Я считаю, что это хорошо, когда есть кто-то, ради кого я могу быть рядом. Я провёл так много времени один в пустыне. Мне нравится, как её волосы падают с плеч, когда она идёт. Её ум такой же острый, как и её красота. Мы охотимся вместе уже месяц, и она быстро учится. Я впечатлён. В ней есть решимость и сила, которые я не встречал в других людях.

После короткого молчания она бормочет:

— Я поражена, что эти двое ещё живы.

— Сколько нам еще здесь находиться? — спрашивает Брайс, плетясь позади нас.

— Пока мы не добудем еду, — говорит Лана.

По крайней мере, эти двое не являются частью фракции Гершома. Я не так давно живу с людьми, но этого терпеть не могу.

Он опасен. Если бы Брайс и Сесил были частью его группы, они бы не говорили на змайском языке. Его менталитет «главный человек» запрещает это.

Солнце палило над головой, отбрасывая на песок красное свечение. Лана останавливается и открывает бутылку с водой, делает большой глоток, затем выливает немного воды себе на голову.

— Черт, жарко.

— Не так уж и плохо, — отвечаю я.

— Конечно, не для тебя, — говорит она.

— Большое, сексуальное и покрытое красивой чешуей. Твоё тело создано для этого. Моё же делает всё возможное, чтобы просто выжить.

Её тело привлекательно. Чего бы я не отдал, чтобы исследовать эти сочные изгибы. Её анатомия завораживает. Так отличается от того, что я помню о женщинах змай.

— Ты так думаешь? — спрашиваю её. Она назвала меня сексуальным. Я знаю этот человеческий термин для обозначения желаемого объекта.

— Думаю, а что? — спрашивает Лана.

— Ничего, — говорю я, смущенно.

Она сверкает улыбкой, от которой я хочу её ещё больше. Я собираюсь что-то сказать, когда впереди раздается низкое ворчание биво. Мы с Ланой обмениваемся быстрыми взглядами.

— Я так готова, — говорит она, сияя энтузиазмом.

— Помни, будь осторожна, — отвечаю я.

— Почему мы остановились? — спрашивает Сесил, подходя сзади.

Лана прикладывает палец к своим полным чувственным губам, затем проходит небольшое расстояние до вершины дюны. Внизу находится стадо из двенадцати биво. Альфа стоит в стороне, наблюдая за своим стадом. Ветер дует против нас, не давая им уловить наш запах.

— Вот дерьмо, — говорит Брайс, присоединяясь к нам на хребте.

Я снимаю лохабер со спины. Лана готовит свой посох.

— Итак, как мы это сделаем? — спрашивает Сесил.

Лана смотрит в мою сторону, и я вижу неуверенность в её глазах. Она быстро учится, но практики с оружием у неё ещё не было.

— Вы тоже участвуете, — говорю я, указывая на Брайса и Сесила. — Я хочу, чтобы вы оба спустились по дюне с той стороны. Не приближайтесь к биво. Просто убедитесь, что они вас видят.