в обмен на неизгнание на Землю, предоставили разобраться с этой кризисной ситуацией.

Я подхватил с земли две пригоршни вонючей унавоженной соломы и рванул вслед за Сегом. Без труда обогнав его, я оказался затем за спиной у женщины с ребенком и лицом к лицу с сорзартами. Эти злобные и свирепые на вид создания держали оружие как умелые воины с большим опытом.

Ближайший ткнул в мою сторону своим кургузым мечом. Другой сорзарт уже поднял с досадой ассегай готовый метнуть его в меня, но я побежал так, что мой противник загородил ему обзор мешая броску. Я остановился, привстал на цыпочки и со всей силы швырнул унавоженную солому прямо в лицо ближайшему налетчику. Тот достаточно ловко увернулся, но это движение отняло у сорзарта несколько драгоценных мгновений, а в следующий миг я уже набросился на него. Хребет его сломался с чавкающим хрустом. Я выхватил меч из его лапы и тут же вскинул клинок, отбивая летящий в меня ассегай. Древко звякнуло о железо. Я наслаждался ощущением меча в руке. Длиннее гладиусов, которые так любят мои кланнеры, этот клинок имел странный баланс. Но свою роль он выполнил. Когда я высвободил лезвие, испачканное кровью сорзарта, настало время принять вызов третьего. Тот заколебался.

— Хай! — крикнул я.

Он настороженно глядел на меня своими глубоко посаженными глазами. Внезапно все его тело напружинилось, и в меня полетел ассегай. Его движение точь-в-точь повторяло бросок ящерицы. Все бронзовые и медные диски, которыми был увешан чешуйчатый разбойник, забренчали. Мой меч сбил ассегай на лету. Сег избавил меня от необходимости делать последний выпад, так как покуда я дожидался, когда сорзарт выхватит меч, мимо моего уха просвистели вилы, и два их центральных зубца глубоко вонзились в чешуйчатую шею.

— Чего ты тянул? — возмутился тяжело дыша Сег. — Ты же знаешь: эти сорзарты — самые вероломные твари, каких только свет видел.

Я вытер клинок о коричневый передник сорзарта.

— Как-то раз я убил человека прежде, чем тот успел выхватить меч, и смог защищаться, — уведомил я Сега, — и, чтоб я потоп, несомненно поступлю так снова, да простит меня Зар, если возникнет надобность. В данном случае её не было.

Он странно посмотрел на меня. Хотя этот Сег Сегуторио действительно был таким, каким показался мне с первой минуты — бесшабашным и диким, его представление о ведении боевых действий отличалось тем не менее крайней практичностью.

Из-за хлева до нас донеслись неприятные звуки грабежа — сорзарты уже разбойничали там вовсю. А ветер нес нам в лицо со стороны горящей усадьбы клубы жирного дыма. Женщина задержала дыхание. Я мельком бросил на неё взгляд и принялся за дело. На своем веку я повидал более чем достаточно рыдающих женщин, прижимающих к себе детей — в мокрых от слез платьях, с безумными лицами, бегущих куда глаза глядят от преследующих их жадных разбойников всех мастей. Только поэтому я отношусь к подобным сценам с неизменным спокойствием. Люди много болтают о ценности человеческой жизни, о том, что все на свете надо рассматривать через призму человеческой деятельности, а на Крегене через неё волей-неволей приходится рассматривать и всяких полулюдей-полузверей. И все же мне всегда хотелось знать: часто ли те, кто провозглашает подобные академические постулаты, сами попадали в положения, где их действия должны были соответствовать словам. Конечно, я не остался бесчувственным глядя на разбитые в кровь босые ноги этой женщины, на текущие по её щекам слезы, на грязные разводы вокруг рта и носа ребенка, который захлебывался плачем до красноты в глазах. Но бандиты вроде сорзартов отлично знают слабость мужчин, лишившихся мужества при виде женских страданий.

— Мы должны убираться отсюда, — сказал я. — Сейчас же. Идемте.

Не трудясь дождаться их ответа, я содрал с убитого сорзарта кусок коричневой ткани — самый чистый кусок — обмотал его вокруг талии, продел конец между ног и подоткнул его, соорудив что-то вроде набедренной повязки. Прикинув баланс всех трех обрезанных мечей, я выбрал тот какой счел наилучшим. Пояс и ножны были аккуратно сшиты из зелено-коричневых шкурок маленьких ящериц, которых, кажется, называют «тико». Когда Сег тоже подобрал себе меч и ассегай, я сунул избранный мной меч в ножны, и взял ещё один меч и три оставшихся ассегая. Шлемы я проигнорировал. Все эти операции заняли несколько минут. Пока мы занимались оружием, женщина стояла, переминаясь с ноги на ногу и успокаивая ребенка. Она то и дело косилась на меня, и её взгляд выражал сомнение, по поводу которого у меня в тот момент не было времени беспокоиться. Ей так и так достаточно скоро станет ясно, что я не из числа её рабов.

Мы двинулись курсом уводящим резко прочь от горящей усадьбы.

Я был совершенно уверен, что Звездные Владыки послали меня сюда спасти в тяжелую минуту именно эту женщину и её ребенка. Не знаю, откуда взялась такая уверенность. Порой мне трудно понять, где говорят мои природные инстинкты, а где — рассудок, с его более мрачными и менее внятными доводами. Когда я в третий раз оказался на Крегене, на берегу Великого Канала, то спас там Гахана Ганниуса и Валиму. Те и не подумав поблагодарить меня тут же отправились восвояси. Сейчас, глядя на эту женщину, я предполагал, что данная парочка должна сыграть какую-то роль в запутанной игре судеб, которую веками вели Звездные Владыки — с помощью Савантов и при их вмешательстве. Вы ещё услышите, как подтвердились эти догадки и как повлияло на будущее Крегена мое собственное вмешательство.

Мы разговаривали мало. В тот момент меня заботило одно — где найти какую-нибудь скотину, на которой могла бы ехать женщина. Стойла пустовали — воины отправились в экспедицию, и поместье осталось уязвимым именно для такого внезапного набега какой и устроили сорзарты. Но чем быстрей мы найдем сектрикса — так назывался один из видов шестиногих животных для верховой езды, которых разводили в прибрежных районах Внутреннего моря, — или калсания, или даже осла, тем лучше. Когда Сег спросил как меня зовут, я без колебания выбрал из массы имен, которыми уже успел обзавестись в этом мире, свое собственное — честно говоря, я находил такое количество прозваний пожалуй даже забавным.

— Я — Дрей Прескот, — представился я. А потом добавил: — Из Стромбора.

Это имя для них ничего не значило.

Положим, они вряд ли могли знать о Стромборе. Ведь пока я не воскресил этот анклав в Зеникке в подарок тете Шуше — которая, как я должен помнить, мне не тетя — название «Стромбор» на сто пятьдесят лет заслонил дом Эстеркари. Но раз ни Сег, ни его хозяйка никогда не слышали имени пура Дрея, князя Стромбора, крозара