Великая Река: Зелёный рассвет

Часть 1. Пролог – глава 4. Фриссгейн возвращается на Реку.

Тлаканта и Орин – вехи истории:

254 год до Применения – обнаружен новый химический элемент – «ирренций».

149 год до Применения – искусственно создана раса Seatesqa, более известная как «сарматы» (взяли себе такое имя по названию древнего кочевого народа).

85 год до Применения, 59-56 год до Применения – войны людей и сарматов.

55 год до Применения – повторно синтезирован ирренций. Использован как ядерное оружие.

39-33 год до Применения – сарматы создают космофлот. Очень широко применяется ирренций. Оболочка мира теряет стабильность.

33-30 год до Применения – Третья Сарматская Война. Победа людей. Мир в развалинах.

29-19 год до Применения – в тайне, против законов людей, сарматы запускают проекты «Заражение» и «Неистовый свет»

20 год до Применения – начинается самопроизвольный синтез ирренция в урановых рудах. Проект «Заражение» завершён.

19 год до Применения – создан реактор, работающий на ирренции. Проект «Неистовый свет» завершён.

19 год до Применения – передача энергетики и многих отраслей промышленности в руки сарматов. Заключён окончательный мир между сарматами и людьми.

Последний год Тлаканты – Война Применения. Схлопывание мира Тлаканта и воссоздание мира Орин из обломков. Первый год Орина.

247 год от Применения – завоевание Орина пришельцами из мира Хесс.

280-300 год от Применения – жители Тлаканты выходят из убежищ.

280-544 год от Применения – Орин под властью ставленников Хесса.

544 год от Применения – воины Короля-Речника, Гвайны и Менсарка изгоняют пришельцев обратно в Хесс. Начинается эпоха Великой Реки.

Описываемые события начинаются в 5829 году от Применения.

Пролог

- Даже не уговаривай, Милена! Этот ужас, эту… войну… я не хочу ни вспоминать, ни описывать, ни увидеть ещё раз! – сказал Юс, снова вздрогнул и сердито взглянул на Милену. Его глаза из зелёных стали пурпурными, что говорило о крайнем волнении.

- Опаньки, - устало сказала Милена, возвращаясь за стол и доставая чистые свитки. – Что же, они и тебя пытались ранить… или, обереги Омнекса, убить?

- Нет! Но это было ужасно, это зверство… я, конечно, готовился, учил историю и обычаи народов, но это слишком, Милена! – молодой наблюдатель поёжился и поднял шерсть дыбом.

- Рано или поздно, Юс, ты присмотришься, все мы присмотрелись. Мы, кимеи, никогда не воюем, теперь ты понимаешь, почему? Мы наблюдатели. Наши записи через много лет станут эталоном справедливости. В том числе и твои записи, Юс. Это очень интересные свитки! – Милена добавила в голос бодрости.

- Это бесценные свитки, - третья кимея, Амика, стояла на пороге с очередным ворохом исписанных листов. – Но ты, Юс, интересное существо. Значит, на то, как крыс сжигают заживо плазмой, ты смотреть можешь. А на войну людей с Инальтеками – никак?

- Амика, ты сравнила – то крысы, а то разумные существа… Ну, у тебя про войну, наверное, всё расписано? – с надеждой спросил Юс.

- Не всё, но достаточно. Теперь сходи погуляй… встретишь Рэндальфа – скажи, пусть заглянет. Тут не помешает что-нибудь нарисовать.

- Ага, - кивнул молодой наблюдатель и поспешно вышел. Амика сложила листы перед Миленой.

- Как по-твоему, из этого что-нибудь получится? – спросила она, заглядывая в свиток Юса.

- Может быть, может быть, - пробормотала Милена и прижала уши к голове. Мысли её были уже далеко.

На чистом листе появилась первая строка…

Год Инальгона. Месяцы Майнек - Нэйритикси

Глава 01. Возвращение

Небо полыхало зеленью и серебром, тонкие облака протянулись от востока к западу узорами малахита, и изумрудный солнечный диск, выглянувший краешком из-за травяных дебрей, ещё и не начинал желтеть. Зелёными искрами сверкала роса, усеявшая гигантские листья. Где-то поблизости цвёл Кенрилл, и налетевший ветер принёс с собой густой сладкий запах пурпурных цветов… и пригоршню холодной водяной пыли. Стебли злаков, макушками уходящих к облакам, лениво качались, осыпая палубу хиндиксы ледяной росой.

- Река моя Праматерь… - Речник Фриссгейн неохотно перевернулся на бок и протёр глаза. Вода стекала ему на голову с циновки, которую он с вечера набросил на груду поленьев, блестела на глиняных боках ещё не остывшей печи и на широких плавниках корабля. Хиндикса озябла за ночь, пока лежала в примятой траве, плавники замерли, обмякший сдувшийся шар спустился на палубу и вяло шевелил боками.

- Хватит тебе спать, - пробормотал Фрисс, открывая заслонку. Не самые сухие у него дрова, ну да для хиндиксы сгодятся…

Летучий корабль просыпался неохотно, шар хлопал на ветру, а печь плевалась сажей, и что-то скрипело в трюме, пока Фрисс бродил вокруг хиндиксы, сматывая причальные тросы. Тем вечером он до темноты рубил сухую траву, расчищая место, таскал нарубленное на корабль… может, и перестарался в темноте, привязывая «Остролист» к чему попало.

Хиндикса, покачиваясь, всплыла из зарослей и задрожала на холодном ветру, цепенея плавниками и норовя нырнуть носом в Высокую Траву. Фрисс подбросил в печь пару поленьев, и корабль пошёл к облакам.

- Получу награду, - вздохнул Речник, с трудом добравшись до печи и опустившись на сохнущую палубу. – Продам это трухлявое корыто. Куплю ездового кота.

Печь фыркнула ему в спину, усыпав золой стёганый доспех. Фрисс отряхнулся и встал у борта, глядя на плывущую внизу степь.

«Да, куплю кота… И ещё бы стальные мечи,» - вздохнул Речник, вытянув из ножен пару клинков. Прочнейшее речное стекло потемнело, затуманилось за два десятка лет, кое-где на кромках виднелись ничем не сводимые сколы. Фрисс попробовал лезвие ногтём и покачал головой. «Два хороших стальных меча из кузницы Алдеров. И можно считать, что десять лет я провёл не впустую.»

Солнце выползло из-за травяного леса, небо посветлело, изумрудные сполохи понемногу угасли. Речник сунул руку в полегчавший тюк с припасами, вытащил ломоть сыра, поморщился – скрываться было уже не от кого – и неохотно откусил.

Степь тянулась и тянулась внизу, слева и справа, со всех сторон, и Фрисс не видел ни Великой Реки, ни её притоков – только травяной лес от края до края неба. «Остролист» летел на запад, повернувшись кормой к бесконечным равнинам Олдании, но Речнику всё мерещилось, что Олдания водит его по кругу. Ещё позавчера он должен был долететь до Реки – ну и где она?..

Запах Кенрилла стал сильнее и слаще, над Высокой Травой Речник, приложив ко лбу ладонь, разглядел