Ксения Кузнецова Одна ночь — три суккуба

Никита

— Ну и проваливай! — Крикнул Никита вслед хлопнувшей двери.

Щёлкнул только что закипевший чайник. Молодой человек бросил на него разгневанный взгляд. Он хотел сделать чай и объясниться. Саша собрала вещи раньше, чем он успел предпринять хоть что-то.

Кровь кипела от смеси досады, злобы и чувства вины. Никита с размаху пнул дверь и заскулил, запрыгав на одной ноге.

— Сука! Неблагодарная блядь! Чтоб тебя!

Постепенно крики становились громче и бессвязнее. В конечном счёте, охрипший Никита сполз на пол и разочарованно шмыгнул носом.

С самого утра всё пошло наперекосяк. Леся не вовремя ушла, Саша не вовремя пришла, и вот, меньше чем за час, у него в доме не осталось ни одной женской вещи.

Никита достал телефон и набрал номер. Его невыносимо тянуло напиться.

Костя

Костя лежал в кровати и смотрел в потолок. Паскудное утро грозило перерасти в паскудный день — близилось свидание. С момента пробуждения в голове крутилось бесконечное количество отмазок и оправданий. Вот только загвоздка — ни одна из них не была правдоподобной. Не то, чтоб Костя очень заботился о чьих-то чувствах, просто достойный повод не пойти на встречу был для него сравни вызову.

Рита была нормальной девчонкой, но… Нравилась она Косте только тогда, когда он был пьян. По собственным заверениям, Костя был неглупым, ну или хотя бы не окончательно тупым человеком, а потому ещё на первом свидании понял, что им не по пути. К сожалению, ещё он понял, что вино может сгладить ситуацию, и к моменту назначения второй свиданки был основательно пьян и, кажется, влюблён. Благо, вся токсичная гадость вскоре вышла из его организма и была спущена в унитаз.

Теперь же, абсолютно трезвый Костя думал, нужно ли ему всё это.

Рассуждения эти так бы и тянулись весь день, но тут заорал телефон.

— Закупай бухло, — раздался из трубки голос Никиты.

Скучающее выражение на лице Кости сменилось заинтересованным, глаза заблестели.

— Что случилось? — спросил он.

Никита выдавил:

— Саша с Верой познакомилась.

— Ммм. Лёд для побоев тоже готовить, или до рукоприкладства она не додумалась?

— Да иди ты! — злость Никиты ощущалась буквально физически, — я к тебе за помощью, а ты как мудак. Да лучше один чем с таким другом.

— Тогда один бухай, — отрезал Костя.

Он уже встал, выставив телефон на громкую, занимался утренними процедурами и поставил кипеть чайник.

Никита замолчал, а после паузы продолжил уже тише:

— Короче, скоро буду.

Костя резко напрягся. Знает он, как его друг бухает. К тому же ему домой ещё привести кого-нибудь хочется ближайшую неделю. Да ладно привести, ему самому дома пожить хочется!

— Не, не, не, — запротестовал он прежде, чем Никита сбросил звонок. — К Пашку поедем, он сегодня не занят, и хата у него побольше.

Никита что-то задумчиво промычал и бросил трубку. Значит — за.

На губах Кости заиграла лисья улыбка. Щёлкнул чайник, кухня наполнилась ароматом кофе, а Рите было отправлено спешное сообщение об отмене встречи.

Паша

Полуживое тело выползло на кухню, чтобы поставить чайник. Было уже за полдень, когда Паша всё-таки смог продрать глаза. Родители уехали на дачу, а потому сын-студент, заверив, что будет готовиться к сессии, всю ночь рубился в приставку. Сегодня он собирался продолжить игровой марафон после сооружения обедо-завтрака.

В дверь позвонили. Паша мысленно взвыл. Кому вообще он понадобился? Или это родителей?

Преисполненный намерением прогнать посетителя во что бы то ни стало, он увидел на пороге Костю. За его спиной с двумя подозрительными пакетами стоял Никита.

— У нас пьянка, Никиту бросили, — заявил гость, — как настоящий друг, ты должен его поддержать.

Паша растерялся. Возможность спокойного выходного начала рябить и становиться все менее реальной. Нужно спасаться.

— У меня сессия, — сказал он и практически захлопнул дверь, но её удержала нога в лакированном ботинке.

— Тогда верни приставку, — с улыбкой попросил Костя.

— Ты же сказал, что тебе не нужна пока…

— Тебе тем более. У тебя сессия, — голос приобрёл издевательский тон. Костя прекрасно знал, как его друг "готовится" к сессии, — А Никите полезно будет развеяться.

Паша поджал губы.

После пяти минут размышлений, дверь раскрылась перед двумя гостями.

— Так бы сразу, — Костя потрепал Пашу за плечо.

Никита, благоразумно предоставивший переговоры другим, теперь свободно зашел в квартиру и, оглядевшись по-хозяйски, со звоном поставил пакеты на пол.

Щелкнул чайник. Костя в предвкушении потер руки:

— Как гостеприимно с твоей стороны! Чай! Конечно же, мы будем!

Паше оставалось только обречённо вздохнуть. До конца попойки хозяином квартиры ему точно не быть.

* * *

— В общем, бабы — дуры, — заключил Никита, громко поставив на стол бутылку.

— Конечно, — кивнул Костя, но без них никак.

— Дууурыыы, — протянул Паша.

Костя одарил его снисходительным взглядом.

— Ты-то чего говоришь, у тебя и не было никого толком.

— Поэтому и дуры, — Пашу конкретно несло, — я вот… Пытаюсь тут, знаешь, знакомиться там, сказать что-то… А они… Вообще, — он постучал кулаком по столу, — Во!

К тому времени квартира наполнилась пустыми бутылками, аромат чая сменился запахом перегара, а на полу тут и там валялись пустые коробки из-под пиццы.

— Была бы такая, чтоб давала, и без вопросов, и этих ваших…

— Требуешь — соответствуй, — Костя отхлебнул из бутылки.

Никита возмущённо покраснел и встал, нависнув над ним:

— А я что?! Не соот… Соотвест… Соответствую?

— Соответствуешь конечно, — Костя усадил его обратно, — просто говорю.

— А… Ну да. Так вот, о чем я?

— О бабах, — напомнил Паша.

— Во! Чтоб давала без вопросов и мозг не ебала.

— И вообще снилась, — добавил Костя.

— И чтоб снилась! — Никите эта мысль понравилась.

Паша задумался и забил что-то в телефоне.

— Так этож эти. Суккубы! — он показал экран друзьям.

На картинках в поисковике красовались элегантные девушки в соблазнительных позах, у большинства имелись рога, хвост и крылья, говорившие о демонической принадлежности.

— А почему у этой крылья на жопе? — Никита ткнул на картинку в экране.

— На пояснице вообще-то, — надулся Паша, — элегантно. В аниме так рисуют.

Костя с Никитой переглянулись и с подозрением покосились на друга. Впрочем, скоро это выражение сменилось на снисходительное. Он был самым младшим в компании, а потому некоторые его странности воспринимались как данность.

— И часто