подошёл ко мне и ткнул в меня пальцем.

— Почему ты не бил его? Я мог не справиться с ним!

Меня возмутил его наезд.

— Нет, уж! Прости, Рафи, но лучше я буду побитым неудачником, чем буду творить беспредел. Хер его знает, может ты убил его!

— Беспредел! — рявкнул он. — Это то, что они сделали с нами.

Мы ещё долго метались вдоль дороги и спорили, но сейчас я уже слабо помню предмет наших споров. Все уже легли спать. За окном ночь играла в свете звёзд и уличных фонарей. Я настроил печатную машинку, смазал её, установил новую ленту и вставил чистый лист. Сначала слегка забил по клавишам проверить, не шумит ли она. Но, убедившись, что моя красавица никого не разбудит, забил пальцами по клавишам и напечатал на листе «Глава первая». Я откинулся на стуле и стал размышлять над первой строчкой, к каким всегда отношусь с самым большим трепетом. Да, режиссёром я так и не стал. И сценарии мои никто не поставил. Зато я стал писателем, способным прокормить себя на гонорары. И это, в какой-то степени, искусная неудача. Наверное, я полностью познал искусство быть неудачником.

Эпилог

Уже была поздняя ночь, когда Абдул отвёз последнего пассажира. Он протёр слипшиеся глаза и посмотрел на часы. Пора домой. В таком состоянии ездить по ночным дорогам небезопасно. Он уже собирался сдавать назад, как задняя дверь открылась, и в салон сел человек.

— В Шахты.

Шахты — дачный посёлок недалеко от города. И Абдулу не хотелось ехать с незнакомцем ночью в такую глухомань.

— Моя смена закончена. — сказал он.

— Плачу вдвойне.

Абдул посчитал пассажира крайне мутным типом и чувствовал беспокойство от того, что тот сидит в его машине. Но он подумал о хорошей прибыли и о детях: дорога до дачного посёлка Шахты и так стоила немало, а тут ещё и платят вдвое больше.

Машина тронулась.

Всю дорогу Абдул поглядывал на таинственного пассажира в зеркало заднего вида. С виду он походил на представителя уличной шпаны: кеды, чёрный спортивный костюм с белыми полосками по бокам, твёрдые, как дерево, мышцы под олимпийкой. Только, вот, его глаза не складывались с остальным образом: спокойный глубокий взгляд мыслителя, будто видящий тебя насквозь. Пассажир дёрнул ремень поясной сумки и открыл её. Абдул напряг все мышцы, готовясь к нападению. Но из сумки пассажир достал всего лишь книжку карманного формата. Раскрыл и принялся читать. Уличные фонари хорошо освещали салон автомобиля, и Абдул разглядел непонятное слово на обложке — «Энеида». Данная картина сильно удивила таксиста.

— Любите читать? — спросил он.

Пассажир поднял глаза и хитро посмотрел на него.

— Да, имею за собой грешок.

Речь его полностью была лишена провинциального говора. Голос был настолько бархатным, а дикция — чёткой, как у прирождённого оратора.

— А я прошлой ночью подвозил одного писателя! — похвастался Абдул, он решил завязать с чудным пассажиром разговор.

— Да что вы?! — удивился тот. — И что же культурные люди забыли в наших краях?

— Кажется, он здесь вырос.

Пассажир закрыл книгу. В глазах его заиграло любопытство.

— Хм! Дайте угадаю. Шанхай? Московская, 15?

— А вы его знаете?! — удивился Абдул.

Пассажир улыбнулся и положил голову на окно. Он наблюдал, как движущаяся тень автомобиля пожирает свет на дороге. Он прошептал:

— С возвращением на родину, милый друг.