- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (45) »
широко раскрыла глаза, посмотрела так, точно увидела Юру впервые, и сказала.
— Знаешь, Юра, ты… удивительный!
Они стали встречаться каждый день. Таня стеснялась подруг. Юра пораньше выходил из школы и ждал где-нибудь за углом. Скучно им не было. Они гуляли, радовались первому снегу, ходили по музеям…
Однажды Юра уговорил Таню пойти в театр. Она редко бывала в театре и очень волновалась. Он повел ее на «Марию Стюарт». Юра не поклонник Шиллера, но он решил образовывать Таню. А перед этим дал прочесть Цвейга.
Когда Мария Стюарт шла на казнь, Таня судорожно вцепилась ему в руку.
— А где… собака?
Цвейг рассказывает, как любимая собачка Марии Стюарт выскочила после казни из складок ее платья. Цвейг и Шиллер слились у нее в одно.
Потом ехали в метро. Потом шли пешком. Потом… Потом остановились в воротах ее дома, и Юра ее поцеловал.
Как-то Юра уговорил Таню пойти в кафе. Выбрали подальше от своего района, чтобы не попасться никому на глаза… Таня была в кафе впервые.
Юра заказал ужин. Сухое вино Тане не понравилось. Тогда Юра заказал ликер, и ликер она выпила. Уговорились вернуться пораньше, но решили потанцевать и не заметили, как прошло время. Вышли из кафе около одиннадцати.
— Ой, что мне будет!…
К счастью, на углу стояли такси. Через двадцать минут Таня была дома.
В школу она пришла с распухшим лицом. На щеке синяк, один глаз заплыл.
— Шла в темноте по коридору, сосед внезапно открыл дверь, — объяснила она.
А после уроков призналась Юре, что ее побила мать.
Мать, оказывается, не спала. Сидела в темной комнате у окна и ждала дочь. Она видела, как подъехала машина, как Таня выскочила из такси, как послала воздушный поцелуй…
И как только дочь вошла в комнату, началась расправа.
— И ты молчала?
— А что мне оставалось…
— А отец?
— У меня нет отца…
Оказалось, Таня не знает своего отца. Он обманул ее мать и исчез еще до рождения Тани.
Мать Тани считает, что все мужчины — негодяи.
— Легче видеть тебя мертвой, — говорит она Тане, — чем обманутой каким-нибудь лоботрясом.
Мать Тани выросла в деревне.
После войны на помощь колхозу посылали студентов. Один из них и обманул Танину мать. Она была еще совсем юной девушкой. Пообещал жениться, увезти с собой, а сам исчез, едва узнал о ее беременности.
Мать уехала от пересудов в Москву. Приютила ее какая-то сердобольная бабушка Дуся, помогла даже устроиться на фабрику. Таня родилась уже в городе. Жизнь, конечно, у матери была не сахарная: работа, ребенок, да еще божья старушка, за которой тоже приходилось ухаживать, как за ребенком.
Бабушка Дуся умерла, когда Тане исполнилось восемь лет. Достались им в наследство комната и незатейливое бабкино имущество: кровать, комод и киот.
После своего признания Таня настороженно посмотрела на Юру:
— Одну тайну ты узнал…
— А разве есть еще тайна?
— Есть. Я скажу. Только позже.
Юра не допытывался: рано или поздно Таня все равно с ним поделится.
По правде сказать, он не придал ее исповеди большого значения: какое, в общем, ему дело, есть у нее отец или нет!
Потом заметил, что Таня ждет и от него рассказа о своей семье.
Он просто предложил:
— Познакомить тебя с моими предками?
— Ой, что ты!
Все же Юра зазвал ее к себе. Она согласилась зайти, когда он поклялся, что дома у него никого нет.
Показал квартиру. Мамины альбомы. Таня все удивлялась, что у Юры отдельная комната.
— Поженимся, тоже будешь здесь…
Юра прервал рассказ. Точно спохватился. Я так и не понял, как далеко зашли его отношения с Таней, виноват он в чем перед ней или нет.
Парень он хороший, но избалован.
Однако заподозрить Юру в непорядочности невозможно, в нем рано проявилось чувство ответственности, он был хозяином своего слова.
ССОРА
Юра помолчал и перешел к событиям, которые и привели его ко мне. Как ни боялась Таня матери, она согласилась встречать Новый год вместе с Юрой. На школьный бал Таню мать не могла не пустить. А оттуда легко сбежать к Зарубиным. Юра принялся выяснять, где встречают Новый год родители. Обычно они куда-нибудь уезжали. Закинул удочку: как посмотрят, если у него соберется небольшая компания? Возражений не встретилось. Все было на мази. И вдруг Таня объявляет, что никуда не пойдет: не пускает мать. — Вина у нас не бывает, но я куплю лимонада и мысленно чокнусь с тобой в двенадцать часов… А тут сюрприз от родителей: они перерешили, надо кого-то пригласить, удобнее дома… — Ты зови своих приятелей, мы тебя не стесним. Но какое уж тут веселье под контролем папы и мамы! Все отменяется. Но Юра не огорчился. Таня Новый год не встречает, и он не будет. Так он ей и сказал. Зато Витька Куценко устроил Юре сцену. — Приходите, но будут папа и мама… Через день Витька заявляет: — Встречаем у меня на даче. Я уже объявил родителям, что организуем лыжную вылазку… Отец Витьки — генерал, у них шикарная дача, но зимой они там не живут. Надо поехать, заранее натопить, все подготовить… Юра отказался: — Нет настроения… На него набросились: — Сам затеял, а теперь в кусты… Вечером под Новый год, Витька предусмотрительно заехал за Юрой: — Собирайся. Не отступишь! На даче целое общество. Несколько одноклассников Юры и еще какие-то парни из дома, где живет Витька. Из девочек только Нелька и Светка из их класса. — Представляю, что будет, если я приду домой пьяным. Меня принялись бы воспитывать с утра до вечера. Отец читал бы лекции, ссылался на моральный кодекс, грозил вмешательством комсомола. Мать приводила бы дурные примеры из жизни художников… А Витька не раз приходил домой пьяным и хоть бы что. Не знаю, как Витькин отец командовал на фронте, но перед Витькой он все время в обороне. Сели. Шум. Радиола. Витька во главе стола. — Прошу не церемониться… Юра, тебе чего: водки или коньяку? — Я не буду пить. — Нелька, расшевели его! В школе ее всем ставят в пример, а тут — губы намазаны, ресницы накрашены, нога на ногу, коленка блестит, как бронзовый пятачок… — Юра, водки или коньяку? И — чмок! — Прекрати. — Что ты нашел в этой несчастной Таньке? — Прекрати. — Медуза какая-то. — Прекрати, тебе говорят! Насели на меня, выпил я рюмку. — Потанцуем!… Пригасили свет. — Юрочка… — Это Нелька. — Пойдем? Я пошел. Танцую я прилично. Мама считает, что современный мужчина должен уметь танцевать, и я танцую иногда с мамой, когда бываю с ней на каких-нибудь вечерах. Но тут… — Ты что это делаешь? — говорю Нельке. — Убери ногу… — Дурачок… Я взял ее за руку, подвел к дивану. — Сиди! — Юрочка, ты чересчур целомудрен… Юре стало противно. Не должен он был встречать Новый год, если Таня не может. Встал.- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (45) »