спрашиваю я. – Может, и не любовь, но наша дружба…

– А была ли она? – спрашивает он. – Мы оба были отверженными.

Некрасивыми, чудаковатыми ребятами, мы не слушали их музыку, не носили такие, как они, вещи. Они ненавидели нас, и только поэтому мы сблизились. А будь у тебя куча подруг или у меня два-три друга, думаешь, у нас бы была наша дружба?

– Была бы… я знаю…

– А я знаю, что нет. Да ты даже не обратила бы на меня внимания.

Я перестаю плакать нескоро. Он начинает осторожно вынимать свои пальцы из моей руки, но я сжимаю их еще сильнее.

– Нет, не помню ничего… и не хочу помнить, я никуда-никуда тебя не пущу… И не договаривались, ты сказал – только погостить, ты не говорил, что навсегда…

– Я все равно уйду, пойми…

Больше я не плачу и не уговариваю, я знаю, что он уйдет. Все-таки иногда он очень упрямый. И я сажусь в машину, оглядываюсь, завожу мотор и трогаюсь с места. В зеркало вижу, что он неотрывно смотрит на меня, может быть, даже плачет. Мне тоже хочется заплакать, но глаза устали и не могут больше пролить ни единой слезинки. Это странно – ехать без него. Все время слышится его смех, чувствуется его запах. По радио играет все та же песня. Я проезжаю обратно тысячи разговоров: о его матери, о моей семье, о любви и дружбе, о танцах и звездах, о “Radiohead” и “Blur”, я проезжаю обратно бутылки мартини, литры пива, несколько коктейлей и не сосчитать уже сколько пачек сигарет. Я проезжаю обратно тысячи вывесок и рекламных щитов, одних и тех же, или просто похожих друг на друга, я проезжаю всех тех знакомых, все в тех же городах, где мы когда-то останавливались, номера в отелях, но никогда не беру те, где мы когда-то с ним останавливались, я проезжаю закусочные, где мы когда-то обедали, завтракали, ругались или смеялись. Я могу часами сидеть в них: пить противный кофе, один за одним, уставившись в окно. И снова никому нет до меня дела. И мне тоже ни до кого нет дела.

Иногда в дороге я вдруг пытаюсь представить себе, что он делает сейчас, вот в этот момент, но никак не получается. Как я ни стараюсь возродить в памяти те улочки, кафешки и музыкальные магазины, которые привиделись мне первый раз в его городе, я никак не могу вспомнить их… впрочем, иногда бывает трудно вспомнить ощущения, а то, что ты никогда в жизни не видел, – вспомнить еще труднее, можно даже сказать, невозможно.

Где-то в мире происходят трагедии. Люди сталкиваются на улицах городов, чтобы потом вспыхнула безумная любовь, а еще позже погасла и заставила страдать только одного из них или, может быть, даже обоих. Где-то люди занимаются сексом: с любимыми или нелюбимыми, с одним человеком или с несколькими, спят обнявшись или ссорятся раз и навсегда. Кто-то плачет, заперевшись в ванной или уткнувшись в подушку, кто-то мирно спит или, наоборот, просыпается, чтобы идти на работу. Кто кого-то убивает: мысленно, взглядом или на самом деле.

Кто слушает рок, а кто альтернативу, а кто-то напивается в каком-нибудь баре под звуки джаза. Кто-то без перерыва курит, а кто-то приклеивает антиникотиновый пластырь. Кто-то кого-то проклинает, любит, ненавидит или презирает. В общем, люди живут, делают что-то, чувствуют и продолжают надеяться. И только я еду на старой потрепанной “девятке”, существуя вне всего этого, вне чувств и мыслей, совсем одна. Не занятая никем и ничем, кроме руля. Я уже не я. Я плохо понимаю, что происходит вокруг, потому что почти не сплю. Я не могу спать в гостиницах, потому что тогда слезы начинают душить горло, приходится вести машину всю ночь или просиживать в ночных кафе.

Одним словом, я еду домой.

…Я не знаю, за сколько дней я добралась обратно, потому что не считала их. Времени вдруг не стало. Я помню только, что я могла остановиться посреди дороги и стоять так, пока не наступит вечер или утро. Или оставить машину где-нибудь на платной стоянке, а самой пойти плутать по незнакомому городу, вытирая слезы ладонями.

Где он теперь, я не знаю и уже почти не вспоминаю его. Да я и не уверена, был ли он на самом деле. Прошедшее больше напоминает сон.

Я уже не живу с родителями и, когда прихожу с работы, кормлю свою толстую кошку. У меня много подруг и знакомых: они больше не считают меня странной. У меня время от времени появляются мужчины: они мной восхищаются и не считают меня некрасивой. Но первый человек, который поверил в меня, который не оттолкнул меня, который заставил меня полюбить и почувствовать, был мой лучший друг. И если вы сейчас спросите меня, хотела бы я стать такой же некрасивой, угрюмой девочкой из средней школы, но если только рядом будет он, то вы услышите, что да, конечно, хочу.

Вы спросите меня, а что же стало с ним? Я отвечу вам: не знаю. Может быть, он стал бизнесменом или рок-музыкантом, а может, обычным семьянином с двумя детьми или женой-домохозяйкой. А может быть, он даже умер, я не знаю… Но стоит мне только закрыть глаза и подумать о нем, как я сразу же оказываюсь в машине, обдуваемая прохладным ветром, высунув голову из окна, и рядом он.

– Ну, что там у нас дальше? Посмотри по карте…