драгоценности. Как можно осуждать Луизу, если у неё было такое тяжелое детство? Но муж использовал это в своих интересах. Он припугнул её рассказом, что делает за это британская полиция, но обещал никому не говорить, если она будет слушаться. Он её просто запугал.

— И она все ещё таскает вещи? — спросила Мэг.

— Иногда. Просто не может устоять. Говорят, клептоманы не сознают, что делают.

— И все ради злосчастной картины!

— Картина прекрасная, — не согласился Саймон.

— Но она не завершена. Там не хватает лица ангела, и никогда не будет, потому что, — он взял её лицо в свои ладони — ангел теперь мой, и я никому его не отдам.

У Мэг навернулись слезы.

— Саймон, он действительно прекрасный художник.

— Милая, если хочешь поплакать, — вот мое плечо. Если мы отдаем должное Гансу, то я должен благодарить Клайва за то, что он привез тебя сюда. Оба страдали манией величия и получили по заслугам.

Он крепко её обнял. Мэг почувствовала, как напряжение внутри неё слабеет и всю охватывает странное тепло.

— Саймон, ты знаешь, как меня осчастливить?

— Поцеловать.

— Нет, дать мне привести в порядок твой магазин и вычистить прекрасное старинное серебро. Вот что принесет мне покой и счастье.

В его объятиях она чувствовала себя неудобно, но счастливо.

— Слава Богу, Мэг, работы тебе хватит на всю жизнь.