Роберт М. Пирсиг Дзен и исскуство ухода за мотоциклом

Исследование Ценностей

Моей семье

Особую благодарность следует выразить Стюарту Коэну, предоставившему мне свой кабинет для того, чтоб я мог писать, и миссис Эбигейл Кеньон за критическую помощь в первых главах.

Примечание автора

То, что следует ниже, основано на подлинных событиях. Хотя многое было изменено риторики ради, в сущности, к этому следует относиться как к факту. Тем не менее, это никак не должно ассоциироваться с гигантским объемом фактической информации, относящимся к практике ортодоксального дзэн-буддизма. Что же касается мотоциклов, то тут все тоже не слишком документально.

И что хорошо, Федр,

И что не хорошо, -

Надо ли просить кого-то рассказать нам об этом?

ЧАСТЬ 1

1

Не отрывая руки от левой рукоятки мотоцикла, я по часам вижу, что уже восемь тридцать утра. Ветер даже при шестидесяти милях в час — теплый и душный. Если уже в полдевятого жарко и сыро, то как будет днем?

Ветер несет едкие запахи придорожных болот. Мы — в той части Центральных Равнин, где тысячи топей, где хороша утиная охота. Мы направляемся на северо-запад от Миннеаполиса в сторону Дакот. Эта дорога — старое бетонное двухполосное шоссе, по которому нет интенсивного движения с тех пор, как несколько лет назад параллельно ему проложили новую четырехполосную трассу. Когда мы проезжаем очередное болото, воздух неожиданно холодеет. Когда же болото остается позади, теплеет снова.

Я рад, что опять еду сюда. Как в несуществующую страну, совершенно ничем не знаменитую и именно поэтому — привлекательную. На таких старых дорогах исчезают все напряги. Мы трясемся по избитой бетонке среди рогоза, лужаек, опять рогоза и болотной травы. Тут и там мелькает открытая вода, и, если вглядеться, на краю рогозовых зарослей можно увидеть диких уток. И диких голубей…Вон краснокрылый дрозд.

Я шлепаю Криса по коленке.

— Чё? — вопит он.

— Дрозд!

Он что-то отвечает — я не слышу.

— Чё? — ору я, не оборачиваясь.

Он хватает меня за затылок шлема и вопит:

— Я видел их тучу, па!

— А-а! — ору я в ответ, потом киваю сам себе. В одиннадцать лет краснокрылые дрозды не особенно впечатляют.

Для этого надо стать старше. У меня тут примешиваются воспоминания, которых нет у него. Давние холодные утра, когда болотная трава бурела, а метелки рогоза мотались на северо-западном ветру. Едкий запах поднимался от жижи, взбаламученной высокими охотничьими сапогами: мы готовились к восходу солнца и открытию утиного сезона. Или зимы, когда топи замерзали и мертвели, и можно было часами ходить по льду и снегу среди мертвых камышей и ничего, кроме серого неба, всякой дохлятины и мороза не видеть. Дроздов тогда не было. Но сейчас, в июле, они вернулись, и всё очень даже живет, и каждый квадратный фут этих топей гудит и щелкает, зудит и трещит, — целое сообщество миллионов живых тварей, тратящих всю жизнь в каком-то блаженном существовании.

Если отпуск проводишь на мотоцикле, видишь все совершенно иначе. В автомобиле ты всегда в замкнутом купе, а поскольку к этому привыкаешь, то сложно себе представить, что все, что видишь в окне, — просто тот же самый телевизор. Ты — пассивный наблюдатель, и все движется мимо в скучном обрамлении.

На мотоцикле такой рамки нет. Ты полностью в контакте со всем вокруг. В самом пейзаже, а не просто созерцаешь его, и это чувство собственного присутствия ошеломляет. Бетон, проносящийся в пяти дюймах под ногой, реален, по нему ходишь, и — вот он, мелькает так, что невозможно сосредоточиться, и в то же время можешь опустить ногу и шваркнуть по нему в любой момент. Все это вместе — единое переживание, которое никогда не сотрется из немедленного сознания.

Крис и я едем в Монтану с друзьями. Они — впереди, возможно, направляются еще дальше. Планы расплывчаты намеренно: цель — больше просто путешествовать, чем куда-то приезжать. Мы в отпуске. Предпочитаем второстепенные дороги, лучше всего — мощеные проселки, только потом — однополосные шоссе. Скоростные трассы хуже всего. Мы хотим хорошо провести время, но для нас ударение стоит на слове «хорошо», а не на слове «время», — а когда смещаешь ударение таким образом, то меняется весь подход. Извилистые дороги среди холмов длинны только при счислении на секунды, а на мотоцикле они гораздо приятнее: вписываешься в плавный поворот сам, а не болтаешься из стороны в сторону в каком-нибудь ящике. Приятнее всего дороги с небольшим движением; они еще и безопаснее. Лучше, если нет автостоянок и рекламных щитов, где рощи, луга, сады и полянки — чуть ли не у самой обочины, там тебе машут дети, когда проезжаешь мимо, там люди вытягивают с крылец шеи рассмотреть, кто проехал, там останавливаешься узнать дорогу или чего-нибудь еще, а ответ грозит затянуться так, что мало не покажется, и люди интересуются, откуда ты и долго ли уже в пути.

Моя жена, я и наши друзья впервые пристрастились к таким дорогам несколько лет назад. Время от времени мы сворачивали на них для разнообразия или чтобы сократить путь до другого шоссе, и всякий раз пейзаж оказывается просто грандиозным, и мы съезжали с такого проселка успокоенные и радостные. Мы проделывали так множество раз, пока не поняли вещь, очевидную с самого начала: такие дороги в самом деле отличаются от основных. И весь ритм жизни, и личности тех, кто вдоль них живет. Эти люди никуда не едут. Они не слишком заняты и поэтому вежливы. О «здешности» и «сейчасности» вещей они знают всё. Это другие — те, кто много лет назад переехал в города, да их потерянные отпрыски — напрочь забыли про такое. Это новое открытие стало для нас истинной находкой.

Я спрашивал себя: почему нам понадобилось столько времени, чтобы это постичь. Мы это видели, однако не замечали. Или, скорее, нас натаскали не замечать. Быть может, нас научили думать, что подлинная жизнь происходит в метрополии, а все остальное — просто скучное захолустье. Загадка прямо. Истина стучится в дверь, а ты говоришь: «Пошла прочь, я ищу истину». И она уходит. Непонятно.

Конечно, как только нас дорубило, ничто уже не могло согнать нас с этих дорог: уикенды, вечера, отпуска… Мы стали настоящими асами второстепенных дорог и поняли, что в пути, оказывается, можно многому научиться.

Мы научились, например, отыскивать хорошую дорогу на карте. Если линия петляет, это хорошо. Холмы, значит. Если дорога похожа на единственный путь из маленького города в большой, это плохо. Лучшие дороги всегда соединяют одно ничто с