две минуты. Флоренс, дорогая, подними Сьюзен тоже.
Пятью минутами позднее они уже мчались в Форвелл.
— Чертежи и спецификации робота исчезли, — объяснял профессор, в то время как деревья и живые изгороди мелькали мимо в темноте. — Не могу себе представить, как удалось похитителям миновать Джонса. Я проверял эти контакты бесчисленное множество раз.
— Проклятый мальчишка. Но все равно… Ни один человек не сможет поспеть сюда раньше чем через две минуты, а за это время… Карсон был прав. Никто из людей не поспел бы. Но он не все принял в расчет. Свет вспыхнул снова в то самое мгновение, как дуло револьвера повернулось к Генри. Джонс, черный, блестящий, грозный, стоял в дверях. Он ринулся к окаменевшему от ужаса Карсону, схватил его за плечи, насильно усадил в кресло, встал над ним словно часовой и раздельно сказал: — Робот не причиняет вреда человеку и не позволяет причинять вред человеку.
* * *
Ворота открыл человек в синей форме, с пистолетом у пояса. Автомобиль затормозил перед входом в главный экспериментальный корпус, и все четверо поспешили в комнату, где накануне проводились испытания. Здесь ожидали инспектор полиции, несколько полисменов и часть технического персонала станции. Инспектор поздоровался с профессором и посторонился, чтобы пропустить его в кабинет. Там стоял Джонс, неподвижный, немой, бесполезный. — Как это произошло? Профессору объяснили. Все обнаружилось случайно. Один из сторожей внутренней охраны, не посвященный в тайну, увидел через окно неподвижного робота и, приняв его за злоумышленника, сообщил постовому у ворот. На место происшествия тотчас прибыла полиция. Сейф оказался открытым, все содержимое исчезло. — Прошу прощения, сэр, — обратился к профессору инспектор, — робот испорчен, или его привели в бездействие? — Сейчас увидим, — сказал Стилвел. Подойдя к роботу, он включил его. Тишина. Затем засветилась лампочка, и голос. Джонса сказал: — Добрый вечер, сэр. — Джонс, каким образом вы оказались выключенным? — спросил профессор. — Я выключил себя сам по вашему приказанию. — Джонс, — настаивал профессор, — это ведь невозможно! Меня здесь не было! — Ваш голос раздался из микрофона. Робот указал на маленький репродуктор внутренней радиосвязи. — Да что же это такое? — задыхалась от гнева Сьюзен. Ребята с тревогой отметили, что инспектор пристально и сурово смотрит на дядю. — Можете вы это опровергнуть, сэр? — Разумеется. Свидетели — эти дети, моя жена, контрольный лист в проходной. — У меня есть копия. Да, вы в нем значитесь вместе с детьми. Потом Карсон. Он ушел после вас, в пять сорок. Но дело в том, что нам ведь неизвестно, когда именно случилось похищение! Тут Генри выступил вперед. — Дядя Гарри, а Джонс не может точно воспроизвести голос, который отдал ему команду? — Клянусь Юпитером, это мысль! Конечно, может! У него есть звукозаписывающее устройство в «памяти», так же как и воспроизводящее. Инспектор кивнул. Профессор приказал Джонсу повторить в точности команду, прозвучавшую из репродуктора. В роботе раздалось слабое жужжание, затем все услышали голос. Голос звучал как-то странно, прерывисто, но это, вне всяких сомнений, был голос профессора Гарри Стилвела. — Джонс, Джонс, внимание! — приказывал голос. — Откройте сейф комбинацией, которая у вас в памяти, потом откройте дверь кабинета, отойдите подальше, к окну, и выключите себя… В напряжении, наступившем после этого, никто не заметил, как Генри выскользнул из комнаты. Инспектор стал очень серьезен. «Можно ли считать свидетельское показание робота доказательством вины?» — думал он. — Вы признаете, что это ваш голос, сэр? — Да. — Профессор выглядел бесконечно усталым и встревоженным. — Не понимаю, как это получилось. Но, говорю вам, я могу доказать, что меня здесь не было. Он повернулся к роботу, пытаясь установить истину другим путем: — Джонс, эта команда прозвучала засветло или после того, как стемнело? — После того, как стемнело, сэр. — Ох, да что же это? — с досадой шептала Сьюзен. — Почему Джонс не скажет больше? — Роботу все равно. Он ведь не думает, Сью, — урезонивал сестру Дик. — Но они-то знают, что это не мог быть дядя… — Сьюзен умолкла, прислушиваясь к бесстрастным словам инспектора. — Профессор Стилвел, я вынужден попросить вас следовать за мной для продолжения допроса. — Нет, нет… — в волнении начала Сьюзен. Но она не успела договорить. Удивительное обстоятельство нарушило весь ход событий. Внутренний репродуктор внезапно ожил. Из него вырвались отчаянные крики и злобные проклятия.* * *
Генри иногда бывал просто невыносим со своим упрямством и въедливостью, но на этот раз ему удалось заметить две вещи, ускользнувшие от внимания остальных. Решив, что здесь есть нечто, заслуживающее расследования, он улизнул из комнаты, осторожно пересек двор, держась в тени, потом прокрался вдоль кустов, окружавших здание, которое было его целью. Дверь, если догадка верна, должна быть отперта. Если нет — ну что же, значит, он свалял дурака! Небольшое открытое пространство он пробежал бегом и толкнул дверь. Она была не заперта! С отчаянно бьющимся сердцем Генри тихо прошел через вестибюль. Вот он и в библиотеке, где книги, жестяные банки с кинофильмами и магнитофонными записями громоздятся рядами на полках. Здесь царила полная темнота, и тем заметнее был слабый свет, идущий из кабинета библиотекаря, по-видимому от настольной лампочки. Генри услышал звяканье ножниц и еще какой-то царапающий звук. Боясь дохнуть, он переступил порог и увидел темный силуэт человека, склонившегося над столом. Но не это интересовало мальчика. Генри искал взглядом аппарат внутренней радиосвязи. Вот и он! Еще один шаг… Генри выпрямился и повернул включение. Человек в испуге обернулся, но Генри уже кричал в микрофон, отчаянно, изо всех своих сил: — Библиотека! Дядя! Джонс! На помощь! Библиотека! Он успел повернуть электрический выключатель. Лампы вспыхнули, и в ту же минуту удар по голове свалил его с ног. Преодолевая головокружение, мальчик пытался встать. Лампы снова были погашены, и в полутьме человек с искаженным злобой лицом наклонился над ним, бормоча ругательства. Что-то блеснуло у него в руке.— Проклятый мальчишка. Но все равно… Ни один человек не сможет поспеть сюда раньше чем через две минуты, а за это время… Карсон был прав. Никто из людей не поспел бы. Но он не все принял в расчет. Свет вспыхнул снова в то самое мгновение, как дуло револьвера повернулось к Генри. Джонс, черный, блестящий, грозный, стоял в дверях. Он ринулся к окаменевшему от ужаса Карсону, схватил его за плечи, насильно усадил в кресло, встал над ним словно часовой и раздельно сказал: — Робот не причиняет вреда человеку и не позволяет причинять вред человеку.