легенды и поверия. Люди по-разному меня называли, кто называл меня лесным духом, кто лешим, как только меня не называли. Так постепенно я и добрался до камня, а после перешел и через него.

Теперь уже его перебил Порфирий, поясняя всем, что камнем раньше назывались Уральские горы.

Так я и дожил до ваших времен, – продолжал Родомир. Я ушел далеко в тайгу, чтобы ни кого не видеть. Но пришло время и мне захотелось выйти к людям. И вот здесь я случайно наткнулся и увидел, – он внимательно посмотрел на Настю, которой от такого настойчивого взгляда стало опять неловко. Я увидел тебя Настя, когда ты ехала с родителями, помнишь, когда вы перебирались сюда, в тайгу жить.

Та кивнула головой в ответ, она прекрасно помнила тот день.

Так вот, – не отводя взгляда от нее, продолжал Родомир, – ты удивительно похожа на мою жену – Василису, вы как две капли воды, просто поверить не могу. Я ведь ее до сих пор помню, столько лет прошло, а она стоит у меня перед глазами так ясно, как будь то вчера только простились. И вот, когда я увидел тебя Настя, я глазам своим поверить не мог, ты меня просто заворожила. Я места себе не находил в лесу, завыть готов был от одиночества.

Я по ночам приходил к вам, заходил во двор, и если у вас горел еще свет в окне, я смотрел на тебя. Я и дня не мог прожить, что бы не увидеть тебя.

Настя теперь по-другому смотрела на Родомира, она представить не могла, как могло такое чудовище испытывать такие чувства.

– Тогда я решил сам для себя, что я все сделаю, что бы с тобой не случилось ни какой беды. Но я проглядел, тот случай с твоими родителями. Он виновато посмотрел на нее. Я услышал выстрелы, бросился в ту сторону и быстро их нашел, они лежали в кустах, сброшенные вниз.

Настя зажала рукой рот, боясь здесь перед всеми разрыдаться, по ее щекам текли слезы, которые она и не замечала.

– Те, которые их убили, – продолжил через некоторое время Родомир, – даже не пытались их особенно спрятать, закидать ветками, видимо рассчитывали на полную безнаказанность.

– Твоя матушка, Настя, – он посмотрел на нее внимательно с грустью в глазах, – была еще жива и испустила последний дух при мне. Меня охватила такая ненависть, которая была только в первые месяцы моей такой жизни. Я пустился вдогонку за ними, я просто летел подгоняемый жаждой мести. Они не успели далеко отъехать, да и не спешили то особо. Я налетел на них, как ураган, они не сразу и поняли, что это такое на них свалилось и все были мною уничтожены за мгновение.

Но этого мне было мало, я решил извести всех в моей тайге, кто живет здесь не по моим законам. Месть моя была ужасна. Он тяжело вздохнул и замолчал.

– А после у меня появился помощник, друг, – веселее начал говорить Родомир. Как-то нашел я вороненка, птенчик еще совсем был, летать не умел. Как он там оказался? Подобрал я его, отнес к себе, вынянчил. Ох и умная птица оказалась, мы же понимали друг друга.

– Так это Гришка, что ли, – воскликнула Настя, вытирая все еще слезы на щеках.

– Гришка? – переспросил Родомир.

– Да, это я его так назвала, начал прилетать ко мне ворон, шустрый такой, прилетит и давай в окно стучать, стучит и каркает, пока ему не вынесешь, что ни будь на крыльцо.

– Ну что ж, Гришка так Гришка, пускай будет так, с улыбкой ответил Родомир. Когда меня не было рядом с тобой, я его посылал до тебя, что бы он наблюдал за тобой. Вот однажды прилетел он ко мне, зимой это было, прилетел, уселся на меня и давай меня клювом теребить. Щиплет меня, а сам без умолку каркает, ну я и понял, что случилось что-то. Вот и привел он меня к тому стогу. Вовремя он вас тогда нашел.

– Ну а дальше вы все уже знаете, если бы не Кондрат, я бы пожалуй и не выжил бы после той стихийной ночи. Он раздвинул рубашку на груди, показал еще свежий шрам ниже плеча. Вот пожалуй и все, что я мог рассказать.

Все сидели молча, представляя, какая нелегкая доля выпала на Родомира. Прожив так долго зверем и остаться человеком….

17. 04. 2008