- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (136) »
сторону кирпичного забора. Нежданный подарок мог прилететь только оттуда.
— Гершафтен! — строго крикнул Франц. — Дас ист плохие штюки!
За оградой завозились. В воротах открылась калитка. Из нее вдруг белым мотыльком выпорхнула девушка.
Пробежав с десяток шагов, она увидела Франца и в крайнем удивлении остановилась.
— Оп! — сказал Бурхан.
Франц же не смог вымолвить ни слова. Вероятно, ожидал появления либо сорванца в штанишках на помочах, либо, на худой конец, усатого дяди из спецподразделения по борьбе с ящерами, а тут вдруг эдакое легконогое чудо…
* * *
Так они и замерли — Франц со стрелой, и девушка, поднявшая руку, чтобы эту стрелу забрать, но, похоже, забывшая о своем намерении. Оба высокие, статные, белокурые, в самом расцвете сил и молодости. Не отрываясь, смотрели они друг на друга. Секунду, вторую, третью. Потом их щеки одновременно начали наливаться краской. — И что за шум? — осведомился Ждан, отрываясь от созерцания стройных мачт «Поларштерна». — Что за вопли? — Моменто мори, — пробормотал Кэйр. — Какое моменто, какие мори? Ты это о чем, старик? — Тихо! Не видишь? Ждан протер глаза. — Ого! Втюрились. — Готово дело. — Да. Безнадежный случай. — Угу. Молниеносная форма. — Ах, — мечтательно сказал Бурхан. — До сих пор про такое я читал только в книжках мадам де Шарман. Как замечательно! — Ничего замечательного. Архитектуре Поммерна нанесен страшный удар, — сурово возразил Кэйр. — Да. Проект нового дилижанс-вокзала определенно откладывается на неопределенное время… — поддержал Ждан. — Поскольку наш друг теперь будет несусветно занят… — …можно заказывать панихиду по его свободе. — Эх, Францик, — вздохнул Кэйр. — Не уберегли мы тебя! Бурхан беззаботно пожал плечами. — Да чего вы такие… заупокойные? Подумаешь — влюбился. Тоже мне, трагедия. — Еще какая, — мрачно сказали ему. — Сам увидишь. Это у вас, в султанате, жены пока сохраняют покорность. А в Поммерне, увы, такое качество вынуждены проявлять мужья. — Э-э! Да так же нельзя, — сказал Бурхан. — Что вы, в самом деле! Женщина, получившая власть, перестает быть женщиной. А если их соберется много… О! Да наша Артемида не одна…* * *
Из калитки вышли еще две девушки. Они обменялись изумленными взглядами. Одна держала в руках настоящий боевой лук. Большой, резной, с костяными накладками, явно сработанный где-то за Драконьим хребтом. Ящерами то есть. Девушка с луком покачала головой: — Поразительно, как они подходят друг другу. Но как это не вовремя… — Изольда не переменит решения, не волнуйся, — сказала вторая. — Ах, знаю, знаю. Только жаль. Действительно, замечательная пара. — Великолепная! Наскоро одевшись, к ним приблизились господа Фоло, Кузема и Бурхан. Сняли только что надетые шляпы и представились. Девушки присели в легком реверансе: — Камея, Инджин. Очень приятно. — Замечательная погода, — солидным голосом сообщил Бурхан. — Вы совершенно правы, — улыбаясь, ответила Камея. — Разгар лета, что может быть прекраснее? — Вы, сударыня! Кэйр моментально нарвал цветов и преподнес букетик, а Бурхан учтиво поклонился. Оба старались не оборачиваться. Но Ждан все испортил. — Послушайте, — заявил он, тыча пальцем. — Надо бы как-то вывести из оцепенения этих сомнамбул. Девушки смущенно переглянулись. Кэйр и Бурхан наступили Ждану сразу на обе ноги, но муромский увалень и не подумал униматься. — Эх, оставьте, господа! Не делайте из меня калеку. Видите ли, есть процессы, которым невозможно помешать. Уж я-то знаю. А раз так, то лучше помогать. Вы не согласны, мадемуазель? — Отчего же… — отозвалась Камея. И посмотрела на подругу. Инджин пожала плечами. — А как помогать? — Для начала стоит вернуть пострадавших во вменяемое состояние, — предложил Ждан. — Правильно, — поддержал Бурхан. — Давайте представим их друг другу. Раз уж все мы остались живы. — О, примите наши извинения, сударь, — сказала Камея, безуспешно пытаясь спрятать за спиной лук. — Боюсь, что мы развлекались несколько… экстравагантно. — Точнее, почти что дико, — рассмеялась Инджин. — Но вполне можем оказать медицинскую помощь. Никто не ранен? — Разве что сюда, сударыня, — галантно сказал Бурхан, хлопая себя в широкую грудь. — Ну и ну, — проворчал Кузема. — Да что же это творится-то сегодня? — Флюиды, — загадочно выразился Кэйр. — Да, странная встреча, — согласилась Камея. — Все в порядке, Руперт, — неожиданно добавила она, не оборачиваясь. В калитке молча поклонился высокий, атлетически сложенный мужчина с двумя пистолетами за поясом. Он придерживал за ошейник здоровенного цербертина. Так же, как и хозяин, собака неприятно молчала, но при этом не кланялась.* * *
Возникла напряженность. Чтобы ее сгладить, Франца и Изольду поспешно представили друг другу, но это не помогло, оба стояли истуканами, продолжая краснеть. Неловкость не рассеивалась. — И что же теперь делать? — спросила Инджин, обращаясь к Камее. Видимо, именно этой девушке по каким-то причинам принадлежало лидерство в их компании. Несмотря на то что Изольда выглядела постарше. Камея взглянула на мачты «Поларштерна», потом — на молчаливого Руперта и его собаку, посмотрела на свой лук и наконец с улыбкой сказала: — Ну, поскольку господа студенты остались живы… Думаю, следует взять их в плен. — О. В плен. А что? Замечательная идея! — обрадовалась Инджин. — Господа студенты, вы не откажетесь запоздало пообедать с нами? Или, наоборот, рановато отужинать? Словом, пополдничать? Услышав это предложение, Франц вдруг обрел дар речи. — Йа, йа, конечно! Это так великодушно. Данке! Очень большой спасибо. — Право не знаю, мадемуазель, — сказал Кэйр. — Мы свалились на вас совсем неожиданно. — Это мы на вас свалились. — Все равно, не хотелось бы доставлять лишние хлопоты. — Для нас это будут приятные хлопоты, господин Фоло, — любезно сказала Камея. Студенты нерешительно переглянулись. — Дорогая Камея, но, быть может, господам неприятна наша компания? — наивным голосом спросила Инджин. Она была изящно-миниатюрной, с гривой черных волос, миндалевидными глазами и неотразимой родинкой на пухлой щечке. Словом, чертовски хороша. — Что? Как? — всполошился Бурхан. — Вы неприятны? Да ни в коем случае! Он просто рванулся к собаке в калитке. Кэйр все еще колебался, а когда он колебался последнее слово принадлежало муромскому увальню. Ждан махнул рукой. — Да ладно, ваша честь. Брось- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (136) »