где ее ждала, нежданно свалившаяся на нее, работа в солидной фирме. Другой возможности сдать квартиру у нее не будет. Она уговаривала себя быть разумной, хоть раз. Почти уговорила. Дала себе слово не капризничать и соглашаться без лишних претензий. Вечером после долгого, обо всем на свете, задушевного разговора с Маклером, продлившегося почти час, Джема, под занавес, вдруг заявила:

— А квартиру я решила не сдавать. Не хочу, чтобы здесь жил кто-то чужой.

— Но почему? Вы же дали объявление и так хотели получить необходимые Вам деньги. А бедный турок согласился на все. — Маклер терялся в догадках и не без основания вспомнил о женском коварстве.

— Ему я сдать квартиру никак не могу. У него дикий взгляд.

— Что? Дикий взгляд. Первый раз в моей богатой практике, я слышу подобный аргумент. У меня нет слов. Я полагаю, мы с Вами больше не увидимся, — в голосе Маклера прозвучали грустные нотки. — Удачи Вам. Я буду вспоминать о Вас. И если захотите все-таки сдать квартиру, обращайтесь ко мне.

Перед отъездом Джема встретилась с обиженным другом, торжественно вручила ему ключи от квартиры. Поцеловала на прощание и обещалась звонить и приезжать по возможности.