- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (61) »
начеку. Они наши заклятые враги.
— Дорогой, у тебя совершенно допотопные взгляды. Еще немного, и ты заговоришь о желтой заразе. — Она тряхнула головой, и прядь волос, обесцвеченных до оттенка сияющего золота, соскользнула ей на лоб. — Не забывай: на дворе 1939 год.
1942
Однажды февральским днем мистер Сэмми Джозеф, закупщик шерсти для текстильной мануфактуры братьев Ривен, проходил через склады в сопровождении кладовщика. Стекла были покрашены, и пришлось зажечь единственную лампу. Лампа висела высоко и покрылась пылью, от этого лица мужчин казались мертвенно-бледными. Голоса их звучали глухо, воздух был спертым, и чувствовался тяжелый запах. — С каких это пор мы стали закупать шерсть мертвых овец, мистер Джозеф? — поинтересовался кладовщик. — Никогда не закупали, — резко ответил Джозеф. — О чем вы? — В дальнем конце лежит тюк такой шерсти. — Только не у нас на складе. — Готов побиться об заклад. — Почему именно мертвых? — Господи, я этим делом занимаюсь не первый день, так ведь, мистер Джозеф? Мне ли не узнать мертвую шерсть по запаху? Она воняет. — Допустим! — произнес Сэмми Джозеф. — Ну и где этот тюк? — Идемте посмотрим. Они зашагали по проходу между тюками. Кладовщик включил дополнительное освещение, и проход теперь не тонул во мраке. Наконец он остановился и ткнул пальцем в последний тюк. — Не угодно ли понюхать, мистер Джозеф? Сэмми Джозеф склонился над тюком. Его тень легла на трафаретные буквы, цифры и грубый полумесяц. — Это тюк с Маунт Мун, — сказал он. — Знаю, — с раздражением произнес кладовщик. — Но ведь воняет? — Да, — согласился Джозеф, — вы правы. — Вот я и говорю: мертвая шерсть. — Никогда я не закупал мертвую шерсть, тем более с Маунт Мун. И запах мертвечины идет из глубины тюка. Вы это чувствуете сами. Так что больше похоже на мертвую крысу. Разворошите-ка тюк. Кладовщик вытащил складной нож и вонзил лезвие в переднюю часть тюка. Сэмми Джозеф наблюдал за ним молча, стропила у них над головами издавали слабые вздохи. — Жарко, — сказал Сэмми Джозеф. — Северо-западный ветер. Ненавижу, когда горячий ветер. — Тяжело, — согласился кладовщик. Он направил лезвие ножа вниз, вспарывая тюк. Нити мешковины треснули. Над краем горой высилась белая шерсть. — Вдохните-ка разок, — произнес кладовщик, выпрямляясь. — Вонь невыносимая. Можете сами проверить. — Спасибо за любезность, я и отсюда чувствую. Хотите сигарету? — Не откажусь, мистер Джозеф. Этой вонью дышать мало радости. — Запах явно идет изнутри. Наверное, они прессом что-нибудь закатали в середину. Скорей всего, крысу. — Мы ее вытащим, правда, сэр? — Давайте вытряхнем эту шерсть. — Мистер Джозеф взглянул на свой опрятный шерстяной костюм. — Вы в рабочей одежде, — добавил он. — Минуточку, мистер Джозеф. Она слишком плотно упакована. Кладовщик вернулся, натянув на правую руку грубую холщовую рукавицу и вооружился крюком, который служил для распарывания тюков. Он вставил его в прореху и стал вытягивать клочья шерсти. — Сейчас я вам ее вручу, сэр. Это же мертвая шерсть! — Жуть какая! — проговорил мистер Джозеф. — Невыносимая вонь. Что еще там стряслось? Кладовщик непристойно выругался. Его ладонь в рукавице была внутри прорехи, глаза и рот широко раскрыты. — Я нащупал что-то! — Крюком? Кладовщик кивнул. — Я не буду смотреть, — вдруг громко заявил он. — Какого черта? — взвился Сэмми Джозеф. — Этот тюк с Маунт Мун. — Ну и что? — Разве вы не читаете газет? Сэмми Джозеф изменился в лице. — Вы сошли с ума, — произнес он. — Вы просто свихнулись. — Прошло три недели. Ее так и не нашли. Я был на фронте. Знаю, что эта вонь напоминает мне. Покойника. — Катитесь ко всем чертям! — яростно заорал Джозеф. — Где, по-вашему, вы находитесь? В радиопьесе, что ли? Кладовщик выдернул руку из тюка. Резким движением он сдернул рукавицу, с которой на пол полетели ржавые мокрые клочья. — Вы же оставили крючок в тюке. — …..с вашим крючком! — Вытащите его, Арчи! — ………! — Да вытащите же его! Кладовщик посмотрел на Джозефа почти с ненавистью. Незакрепленный лист железа на крыше загремел от ветра, и помещение склада наполнилось каким-то зловещим завыванием. — Да что вы, в самом деле, — промолвил Сэмми Джозеф. — Ведь это всего лишь крыса! Кладовщик опустил руку в прореху. Обнаженная выше локтя, рука напряглась. Не без труда он вытащил крюк и с недоверчивым видом держал его перед собой, рассматривая. — Смотрите! — резко выкрикнул он. Повелительным жестом он отстранил мистера Джозефа, согнулся пополам, и его безудержно вырвало. К ногам Сэмми Джозефа упал железный крюк. Прядь желтых с металлическим отливом волос обвилась вокруг него.Глава 1 АЛЛЕЙН И МАУНТ МУН
Служебная машина вырулила из города на Большую тропу. Она круто поднималась вверх по отвесной дороге со свежескошенной травой, пока в поле зрения пассажиров не попала крытая железом крыша трактира и ферма, словно с детского рисунка: с крошечными лошадьми, привязанными к столбам, пятнышками овчарок и похожей на игрушечную одноколкой, съезжавшей вниз. Над этой картинкой из детского альбома холмики, ущелья, клочки пиний расступались и превращались в равнину, которая медленно разрасталась, доходя до пятидесяти миль в ширину, в то время как горизонт поднимался перед глазами пассажиров. Хотя вершины были скрыты тяжелой шапкой облаков, горы выглядели весьма внушительно. Промежуток между небесной крышей и зеленым поясом сокращался. Тропа карабкалась в небо. Пошел горный дождь. — Въезжаем в полосу плохой погоды? — предположил пассажир на переднем сиденье. — Выезжаем из нее, вы хотите сказать, — бросил водитель. — Вы так думаете? — Взгляните на небо, сэр. Пассажир выглянул из окна, затем вернулся в прежнее положение. — Угольно-черное и низкое, — произнес он, — но в воздухе пахнет свежестью. — Смотрите вперед. Пассажир с сомнением покосился на ослепшее от дождя ветровое стекло, но не увидел ничего, что подтвердило бы предположение водителя, разве что множество темных конусов с вершинами, срезанными облаками. Очертания Тропы словно размывались дождем. Дорога повисла над расселиной, на дне которой бился поток. Шофер переключил скорость, и машина взревела и застонала. По крыше забарабанил дождь. — Это и есть вершина? — спросил пассажир и ахнул: — Боже, как великолепно! Вершины гор, словно в марше, расступались в разные стороны. Тропу увенчивала квадратная площадка- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (61) »