нем. Второй раз «луковица» была обнаружена возле торфянистой болотной топи, на глухой каменной плите.
И вот в третий раз тот же загадочный знак.
Шли, держа направление по компасу. Продирались сквозь чащу, потом пошел мелкий кустарник, зеленые разливы брусники и волчьей ягоды. Под ногами то пружинила мягкая торфяная подстилка, прикрытая рыжеватым мхом, то стелился серый, потрескавшийся гранит. Олег внимательно осматривал все встречные камни. Борис остановился. – Так нельзя, ребята, – сказал он, тяжело дыша. – Мы черт знает куда забредем. Давайте возвращаться, пока не стемнело. – Нет, – сказал Олег. Маленькое озерцо открылось неожиданно за беспорядочным нагромождением валунов. Оно было светло-голубое и формой напоминало подошву. Будто сказочный великан ступил здесь огромной ножищей, а потом вода залила след. Сосны вплотную подступали к озеру. Вокруг стояла такая тишина, что звенело в ушах. – Ну и глухомань, – сказал Борис. – Забудешь, что есть на свете телевизор. – По-моему, здесь надо ночевать, – заметил Володя. Стемнело. В сумерках северной ночи поползли белесые ленты тумана, и лес стал невесомым и призрачным. Студенты лежали в палатке, плотно завернувшись в одеяла. – Я все думаю об этих знаках на скалах, – сказал Олег. – Каплевидная, обтекаемая форма – указательный знак высокой культуры. Может, более высокой, чем наша… Ведь мы до сих пор обозначаем направление первобытным знаком оперенной стрелы… Ребята, а вдруг здесь была древняя цивилизация? Совершенно неизвестная… – Куда же она подевалась? – сонно спросил Володя. – Цивилизации не исчезают бесследно. – А ледниковый период? – возразил Олег. – Великое оледенение начисто смело все следы. – Послушай-ка, – перебил его Борис. – Ты утром упоминал царя… как там его? Валидол Валидолович, что ли? – Волотоман Волотоманович. – Во-во! Не говорил ли он, что по ночам надо спать?
Олегу приснился чудной сон: будто он упрашивал деда из Тарабаровки прочитать былину. Хитрый дед долго не соглашался, а потом сел к телеграфному аппарату и принялся выстукивать былину. Олег не знал азбуки Морзе и сердился. Он проснулся и помотал головой, избавляясь от наваждения. Но металлический стук почему-то не исчез. Он приглушенно доносился из-за палатки. Олег огляделся. Рядом похрапывал Володя. Вон Светкина белокурая голова на резиновой подушке. А Бориса в палатке не было. Встревоженный Олег встал и откинул входное полотнище. В палатку вполз туман. Олег не удержался и чихнул. – Что случилось? – Света сразу проснулась. – Ты куда? – Пойду посмотрю, где Борис. Да ты спи! Олег вышел из палатки. В предутренней синеватой мгле лес был полон движения. Несильный холодный ветер гнал клочья тумана, они цеплялись за кусты и стволы сосен. Олег, осторожно ступая, пошел на звук. Вдруг возле нагромождения валунов он увидел человеческую фигуру. Это был Борис. Он бил чем-то металлическим по валуну. Олег тихонько подошел ближе и увидел на валуне свежевысеченную «каплю». Так вот оно что! – Ау, мальчики! – раздался Светин голос. Борис выронил молоток и зубило. Подошли Света и Володя. – Поймали, черти, – сказал, ухмыляясь, Борис. Володя изумленно посмотрел на «каплю» и захохотал. – Колоссальная хохма, – выдавил он сквозь смех. – А я… все думаю, почему мой молоток оказался в Светкином рюкзаке… – В темноте перепутал, – сказал Борис. – Каюсь, братцы, те три знака я для смеху вырубил. Старался. Землей затирал для древности. Самому надоело, но сегодня необходимость заставила. Надо, думаю, повернуть «каплю» на обратный путь. Чтоб не блуждать зря по лесу… А то вы тут уже и древнюю цивилизацию выдумали. Я, правда, имел в виду пришельцев из космоса… Все смеялись, кроме Олега. Вид у него был подавленный. – Кретин! – сердито бросил он Борису и пошел в палатку. – Он, что это? Смотрите, ребята! – воскликнула Света. Там, где седые валуны уходили в воду, на ее темно-серой поверхности переливалось и мерцало световое пятно. – Как будто фонарь под водой горит, – проговорил Борис. – Это уж не моя работа…
Утро выдалось теплое, даже солнечное. Света растопила в консервной банке кусок свиного сала, и Борис начал тщательно мазать Володю, изо всех сил втирая жир в кожу. – Маленько пощипывает, соленое, – сказал Володя. – Авторитеты рекомендуют для этого моржовый жир. Ну, ничего. Он обвязался концом веревки и решительно вошел в воду. – Ух, черт! Холодная! – вырвалось у него. Место оказалось глубокое. Володя нырнул, Борис потравливал веревку вслед. Через минуту Володя вынырнул, тяжело дыша. – Ну! – закричала Света. – Долго ты будешь отфыркиваться? Вылезай, замерзнешь! Володя шумно вдохнул воздух, перевернулся в воде, на мгновение показав пятки, и исчез. Томительно текли секунды. – Борис, сейчас же вытаскивай его, – не выдержала Света. Борис взялся за веревку, но Володя в этот момент вынырнул и быстро подплыл к берегу. Веревка осталась в воде. Олег принялся растирать Володе спину палаточным чехлом. – Что ты там нашел? – спросила Света. – Не тяни, Володька! – Наоборот, – сказал он, прыгая на одной ноге и натягивая брюки. – Именно тянуть надо. Взяли, ребята! Студенты вытащили на берег золотистую глыбу величиной с бычью голову, накрест обвязанную концом веревки. – Золото! – вырвалось у Светы. Она наклонилась, тронула мягко светящуюся поверхность – и отдернула руку. – Что такое? – сказала она растерянно. – Как током ударило… – Значит, мне не показалось, – сказал Володя. – Меня тоже дернуло, когда я его обвязывал. – Ну-ка, отойдите. – Борис достал складной нож с деревянной ручкой и разрезал узел. – А теперь будем соображать. Давай, Вовка, камни по твоей части. Володя умелым ударом молотка отбил от глыбы маленький кусочек. – Зачем ломать? – тихо сказал Олег. – Погоди, – Володя впился взглядом в свежий излом. Излом заметно посветлел, из него брызнул сноп света. Потом он стал быстро тускнеть. – Н-да, – сказал Володя. – Вообще в этих местах водится минерал гакманит. Он серый, а в свежем изломе – вишневый. Через четверть часа излом опять сереет. Если его подержать несколько месяцев в темноте и вынести на свет – он на несколько секунд краснеет… Но это не гакманит. – А что же? – нетерпеливо спросила Света. – Погоди. – Он продолжал вертеть обломок. – Вообще камни света не любят. Добытчики драгоценных камней считают, что камень надо с год подержать в темном, сыром месте… – Язык твой – враг мой, Вовка! – воскликнула Света. – Брось читать лекцию, говори толком. – А на Урале дымчатый кварц превращают в
Шли, держа направление по компасу. Продирались сквозь чащу, потом пошел мелкий кустарник, зеленые разливы брусники и волчьей ягоды. Под ногами то пружинила мягкая торфяная подстилка, прикрытая рыжеватым мхом, то стелился серый, потрескавшийся гранит. Олег внимательно осматривал все встречные камни. Борис остановился. – Так нельзя, ребята, – сказал он, тяжело дыша. – Мы черт знает куда забредем. Давайте возвращаться, пока не стемнело. – Нет, – сказал Олег. Маленькое озерцо открылось неожиданно за беспорядочным нагромождением валунов. Оно было светло-голубое и формой напоминало подошву. Будто сказочный великан ступил здесь огромной ножищей, а потом вода залила след. Сосны вплотную подступали к озеру. Вокруг стояла такая тишина, что звенело в ушах. – Ну и глухомань, – сказал Борис. – Забудешь, что есть на свете телевизор. – По-моему, здесь надо ночевать, – заметил Володя. Стемнело. В сумерках северной ночи поползли белесые ленты тумана, и лес стал невесомым и призрачным. Студенты лежали в палатке, плотно завернувшись в одеяла. – Я все думаю об этих знаках на скалах, – сказал Олег. – Каплевидная, обтекаемая форма – указательный знак высокой культуры. Может, более высокой, чем наша… Ведь мы до сих пор обозначаем направление первобытным знаком оперенной стрелы… Ребята, а вдруг здесь была древняя цивилизация? Совершенно неизвестная… – Куда же она подевалась? – сонно спросил Володя. – Цивилизации не исчезают бесследно. – А ледниковый период? – возразил Олег. – Великое оледенение начисто смело все следы. – Послушай-ка, – перебил его Борис. – Ты утром упоминал царя… как там его? Валидол Валидолович, что ли? – Волотоман Волотоманович. – Во-во! Не говорил ли он, что по ночам надо спать?
Олегу приснился чудной сон: будто он упрашивал деда из Тарабаровки прочитать былину. Хитрый дед долго не соглашался, а потом сел к телеграфному аппарату и принялся выстукивать былину. Олег не знал азбуки Морзе и сердился. Он проснулся и помотал головой, избавляясь от наваждения. Но металлический стук почему-то не исчез. Он приглушенно доносился из-за палатки. Олег огляделся. Рядом похрапывал Володя. Вон Светкина белокурая голова на резиновой подушке. А Бориса в палатке не было. Встревоженный Олег встал и откинул входное полотнище. В палатку вполз туман. Олег не удержался и чихнул. – Что случилось? – Света сразу проснулась. – Ты куда? – Пойду посмотрю, где Борис. Да ты спи! Олег вышел из палатки. В предутренней синеватой мгле лес был полон движения. Несильный холодный ветер гнал клочья тумана, они цеплялись за кусты и стволы сосен. Олег, осторожно ступая, пошел на звук. Вдруг возле нагромождения валунов он увидел человеческую фигуру. Это был Борис. Он бил чем-то металлическим по валуну. Олег тихонько подошел ближе и увидел на валуне свежевысеченную «каплю». Так вот оно что! – Ау, мальчики! – раздался Светин голос. Борис выронил молоток и зубило. Подошли Света и Володя. – Поймали, черти, – сказал, ухмыляясь, Борис. Володя изумленно посмотрел на «каплю» и захохотал. – Колоссальная хохма, – выдавил он сквозь смех. – А я… все думаю, почему мой молоток оказался в Светкином рюкзаке… – В темноте перепутал, – сказал Борис. – Каюсь, братцы, те три знака я для смеху вырубил. Старался. Землей затирал для древности. Самому надоело, но сегодня необходимость заставила. Надо, думаю, повернуть «каплю» на обратный путь. Чтоб не блуждать зря по лесу… А то вы тут уже и древнюю цивилизацию выдумали. Я, правда, имел в виду пришельцев из космоса… Все смеялись, кроме Олега. Вид у него был подавленный. – Кретин! – сердито бросил он Борису и пошел в палатку. – Он, что это? Смотрите, ребята! – воскликнула Света. Там, где седые валуны уходили в воду, на ее темно-серой поверхности переливалось и мерцало световое пятно. – Как будто фонарь под водой горит, – проговорил Борис. – Это уж не моя работа…
Утро выдалось теплое, даже солнечное. Света растопила в консервной банке кусок свиного сала, и Борис начал тщательно мазать Володю, изо всех сил втирая жир в кожу. – Маленько пощипывает, соленое, – сказал Володя. – Авторитеты рекомендуют для этого моржовый жир. Ну, ничего. Он обвязался концом веревки и решительно вошел в воду. – Ух, черт! Холодная! – вырвалось у него. Место оказалось глубокое. Володя нырнул, Борис потравливал веревку вслед. Через минуту Володя вынырнул, тяжело дыша. – Ну! – закричала Света. – Долго ты будешь отфыркиваться? Вылезай, замерзнешь! Володя шумно вдохнул воздух, перевернулся в воде, на мгновение показав пятки, и исчез. Томительно текли секунды. – Борис, сейчас же вытаскивай его, – не выдержала Света. Борис взялся за веревку, но Володя в этот момент вынырнул и быстро подплыл к берегу. Веревка осталась в воде. Олег принялся растирать Володе спину палаточным чехлом. – Что ты там нашел? – спросила Света. – Не тяни, Володька! – Наоборот, – сказал он, прыгая на одной ноге и натягивая брюки. – Именно тянуть надо. Взяли, ребята! Студенты вытащили на берег золотистую глыбу величиной с бычью голову, накрест обвязанную концом веревки. – Золото! – вырвалось у Светы. Она наклонилась, тронула мягко светящуюся поверхность – и отдернула руку. – Что такое? – сказала она растерянно. – Как током ударило… – Значит, мне не показалось, – сказал Володя. – Меня тоже дернуло, когда я его обвязывал. – Ну-ка, отойдите. – Борис достал складной нож с деревянной ручкой и разрезал узел. – А теперь будем соображать. Давай, Вовка, камни по твоей части. Володя умелым ударом молотка отбил от глыбы маленький кусочек. – Зачем ломать? – тихо сказал Олег. – Погоди, – Володя впился взглядом в свежий излом. Излом заметно посветлел, из него брызнул сноп света. Потом он стал быстро тускнеть. – Н-да, – сказал Володя. – Вообще в этих местах водится минерал гакманит. Он серый, а в свежем изломе – вишневый. Через четверть часа излом опять сереет. Если его подержать несколько месяцев в темноте и вынести на свет – он на несколько секунд краснеет… Но это не гакманит. – А что же? – нетерпеливо спросила Света. – Погоди. – Он продолжал вертеть обломок. – Вообще камни света не любят. Добытчики драгоценных камней считают, что камень надо с год подержать в темном, сыром месте… – Язык твой – враг мой, Вовка! – воскликнула Света. – Брось читать лекцию, говори толком. – А на Урале дымчатый кварц превращают в