Уильям Гилл Вкус греха

Пролог

Пунта-дель-Эсте

1 января 1989 года

– Быстрее! – подстегнула водителя Пандора.

Тучи совсем закрыли луну, и впереди виднелся лишь небольшой участок шоссе, освещенный фарами автомобиля. Лента дороги, огибая холм, поднималась вверх.

Внезапно ветер разорвал пелену туч, и Пандора увидела впереди сказочный дворец Ла-Энкантада, весь до последнего камня привезенный из Испании, – своеобразный памятник богатству и упрямству Симона де ла Форса. В лунном свете стены здания поблескивали, словно облитые жидким серебром. Над ними стояло оранжевое зарево.

Наконец машина подъехала к входу. Взглянув на башню, верхняя часть которой была охвачена пламенем, Пандора крикнула шоферу:

– Вызовите пожарных!

Спеша, она открыла массивную входную дверь. Внутри было темно. Порыв ветра ворвался внутрь, и фламандские гобелены захлопали по стенам зала. Пандора щелкнула выключателем, но ничего не изменилось. Лишь проникавший сквозь окна лунный свет позволял разглядеть смутные очертания лестницы и дым, быстро заполнявший коридор со сводчатыми потолками. До Пандоры донесся крик ужаса. Она узнала голос Ариан – очевидно, та находилась в своей спальне наверху.

Пандора бросилась вверх по лестнице. Когда она добежала до последнего пролета, из глаз ее текли слезы, а в горле стоял горький вкус дыма. В голове билась единственная мысль: она должна спасти Ариан во что бы то ни стало. Когда Пандору, казалось, отделяли от цели всего каких-нибудь несколько ярдов, она разглядела в темноте и дыму оранжевую полоску – отсветы пламени, пробившиеся сквозь щель под дверью. Криков больше не было слышно.

Пандора принялась шарить в темноте, пока пальцы не наткнулись на дверную ручку. Прикосновение к раскаленному металлу обожгло руку. Открыть дверь. Простое действие, которое каждый человек проделывает по многу раз за день, в этот момент стало для нее делом всей жизни. Она изо всех сил навалилась на тяжелую дверь, и та, подавшись, чуть приотворилась. Струя горячего воздуха опалила Пандоре ресницы. Она задыхалась. Инстинкт самосохранения вступил в борьбу с волей, – и одержал победу. Подруга была где-то совсем рядом, но Пандора отступила. Всем существом она стремилась туда, где гулял на просторе океанский ветер. Пошатываясь, Пандора сделала несколько шагов и упала на верхней площадке лестницы, так и не добравшись до ступенек.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Нью-Йорк

Апрель 1987 года

– Пятьдесят два миллиона, – произнес аукционист, увидев поднятую руку. Софиты телевидения осветили эту руку – безупречный маникюр, золотой карандаш в длинных холеных пальцах, на одном из которых сверкал перстень с квадратным изумрудом. Жест дамы был уверенным и удивительно точным – рука взлетела вверх ровно настолько, чтобы ее заметили с помоста, и ни на дюйм выше.

В зале зашептались. Долгое время считавшийся утерянным «Портрет мадам Клер» кисти Мане стал самой дорогой в мире картиной.

Рядом с аукционистом на обитом бархатом стенде было выставлено полотно, спокойная красота которого контрастировала с царившей вокруг суетой. На картине была изображена неизвестная натурщица, предположительно одна из тех, кто позировал художнику во время создания им «Завтрака на траве». Модель стояла перед зеркалом в позолоченной раме спиной к художнику, но голова ее была слегка повернута вправо, словно женщину внезапно позвал кто-то, находившийся позади нее. Таким образом, зритель видел лицо натурщицы как бы с двух точек – в профиль и анфас, – отраженным в зеркале. Два «неполных» изображения, соединяясь, создавали эффект удивительной целостности. Автор использовал тот же прием, что и в более раннем произведении – «Бар в "Фоли-Бержер"». Несколько месяцев назад картина была случайно обнаружена на чердаке какого-то никому не известного дома в северной части штата Нью-Йорк. Оказалось, что владевшая домом старушка получила холст в наследство от родственника, который некогда был ассистентом Мане. Свернутое в трубку полотно в течение многих десятилетий пылилось в чулане и было обнаружено лишь после того, как старушка отдала Богу душу. Умерла она в полной нищете.

Разумеется, сама мысль о нищете вряд ли могла прийти в голову кому-либо из собравшихся в этот вечер в главном аукционном зале «Кристи». Здесь фантастически богатые люди буквально сражались за право стать обладателями полотен прославленных мастеров, и борьба эта проходила в атмосфере невероятного напряжения, в которой, казалось, подчас проскальзывал некий почти эротический подтекст.

Как только Пандора Дойл услышала заявку не известной ей дамы и разглядела изумруд на пальце ее поднятой руки, в ней проснулся профессиональный интерес.

Поначалу участие в торгах принимало довольно большое количество людей, но, когда цена достигла тридцати семи миллионов, желающих осталось только двое – нью-йоркский дилер Джейкоб Куглер и некто делавший заявки по телефону. Пандора слышала, как сидевший рядом с ней мужчина шепнул на ухо своему соседу, что инкогнито звонил из Токио, а Куглер действует от имени Теда Карсона, англо-австралийского магната, который из-за своей страсти к приобретению картин получил в кругах, близких к миру искусства, прозвище Кинг-Конг. После того как Куглер предложил пятьдесят один миллион, анонимный любитель живописи из японской столицы выбыл из игры. Накал страстей ослаб: самый интересный лот уже фактически был разыгран. Пандора собралась было направиться к выходу, но остановилась, услышав заявку незнакомки.

Она вытянула шею, пытаясь получше разглядеть эту даму. Однако в соответствии с правилами, неукоснительно действующими в местах, где пахнет большими деньгами, женщина, пожелавшая приобрести картину Мане, расположилась в одном из первых рядов, в то время как сама Пандора стояла в дальнем углу аукциона. В этом состояла разница между человеком, способным сделать заявку в пятьдесят два миллиона долларов, и начинающей журналисткой. Утром Пандора предусмотрительно позвонила в фирму «Кристи», чтобы аккредитоваться, – иначе ей пришлось бы околачиваться за дверью, в толпе зевак. Оттуда, где стояла Пандора, рассмотреть заинтересовавшую ее особу было трудно. Впрочем, даже на таком расстоянии безошибочно угадывалась окружавшая незнакомку почти осязаемая аура богатства и роскоши.

Пандора почувствовала, что дело пахнет интересным репортажем или очерком. Именно это ей и было нужно. Она работала в журнале «Шик» уже почти пять недель и успела понять, что порученная ей рубрика «Покупки» в рамках издания – что-то вроде места ссылки. Ее предшественницами были либо