закуски на каждого.

Услышав это, Тереза заволновалась, отрицательно замотала головой и опять с пылом заговорила, явно возражая против чего-то.

Эрик терпеливо ждал перевода. Жаль, что у него так мало опыта в этом виде обслуживания клиентов. Но всегда надо с чего-то начинать, и потом, его шеф-повар Гас Вилатшети – гений кулинарии. Правда, он немного вспыльчив, но, как Эрик успел убедиться, таковы почти все его коллеги.

Кстати, если говорить о том, что с чего-то надо начинать, размышлял он, пока его собеседницы в очередной раз долго и многословно переговаривались между собой, надо бы ему придумать самый простой и эффективный способ поближе познакомиться с этой Фрэнки.

Эрик заполнял время ожидания тем, что бросал быстрые взгляды на ноги Фрэнки, узкие полоски которых открывались между верхом высоких кожаных сапог и подолом юбки в красную клетку. Он мог сказать только то, что они необычайно длинные, и в течение нескольких секунд даже пофантазировал относительно их формы.

– Мама считает, что этого количества закусок совершенно недостаточно.

В ее тоне прозвучала резковатая нотка: похоже, мать начала порядком раздражать ее, а в голосе старшей женщины Эрик уловил отзвуки нарастающей истерии.

– Что ж, никаких проблем! – сказал он решительно. – Думаю, можно будет немного увеличить наши цифры. Какое количество вы сочли бы приемлемым? – спросил он Терезу.

И был вознагражден полным благодарности взглядом Фрэнки, от которого у него, кажется, резко подскочило кровяное давление.

Прошло еще пятнадцать минут, в течение которых Тереза пыталась высчитать, сколько пищи обычно съедает дядя Вито и еще кто-то по имени Луиджи Депуоули.

Эрик позвонил вниз в ресторан и попросил, чтобы им принесли кофе и печенье. Он не собирался жаловаться на судьбу, но до него стало постепенно доходить, что контракт на обслуживание свадьбы Гранателли – совсем не простое дело. Он был чересчур радужно настроен – возможно, из-за того, что миссис Бауэр, мать невесты, отнеслась с восторгом ко всем его предложениям.

Миссис Гранателли – другого поля ягода!

К этому моменту Фрэнки уже то и дело закатывала глаза, повышала голос и жестикулировала так, что у Эрика стало складываться вполне определенное впечатление: еще немного – и нервы ее сдадут.

Эрик пока еще не определил точно, чем вызвана легкая трещина в его собственной, крепкой как гранит нервной системе: то ли этим нескончаемым перекраиванием меню, то ли близостью возбужденной – и возбуждающей! – женщины. Он ощущал ее легкий аромат – пряное, дурманящее сочетание запаха тела и духов.

Принесли кофе. Подкрепившись несколькими печеньями, Тереза вспомнила еще три очень сложных в приготовлении итальянских деликатеса – Эрику раньше не доводилось о них слышать, – которые она потребовала обязательно включить в свадебное меню.

Эрик пообещал поговорить с шеф-поваром.

– И еще суп. Фрэнки, скажи ему о супе.

Фрэнки скрипнула зубами.

– Маме не нравится ваше предложение о холодном супе из авокадо. Она считает, что следует подать суп-тортеллини.

– А вам не кажется, что для начала обеда он чуточку тяжеловат?

Еще один продолжительный и жаркий спор. На этот раз победа, видимо, осталась за Фрэнки, потому что тортеллини больше не упоминался, за что Эрик был несказанно ей благодарен. Гаса хватил бы удар.

– Скажите, пожалуйста, где тут дамская комната? – спросила Фрэнки от имени матери.

Получив ответ, миссис Гранателли поднялась на ноги и прошествовала по коридору в указанном направлении. Эрик и Фрэнки впервые остались наедине.

Она устало откинулась на стуле, вытянула вперед ноги и, со свистом выдохнув сквозь сжатые зубы, простонала:

– Она сведет меня с ума этим своим меню! Мы провозимся здесь до позднего вечера, это точно. Боже мой, с трудом добрались до супа. – Она сжала кулаки и помахала ими перед собой. – Как София могла так поступить со мной?

Она взглянула через стол на Эрика и увидела, что он неотрывно смотрит на нее.

– София – моя сестра. Это она обычно занимается подобными вещами с мамой. У нее больше терпения, чем у меня. Вы извините нас, мистер Торп. Видите ли, мама не может рассудительно относиться к этой свадьбе. Ник – это мой старший брат, и его как бы женит вся итальянская община, вот мама и боится, что вдруг эта свадьба окажется не такой, как ожидают ее друзья и родственники. Прямо не знаю, что с ней делать.

Она бросила взгляд на часы и быстро выпрямилась на стуле.

– Матерь Божья, уже четвертый час! Мне обязательно надо вернуться на работу. Придется нам сегодня прерваться и закончить в какой-нибудь другой день. Ведь эта чертова свадьба все равно только в июне. Времени достаточно.

Она вскочила на ноги, схватила с вешалки плащ и, прежде чем Эрик успел пошевелиться, оделась, так что ему не удалось поухаживать за ней.

Неужели он расстанется с ней, так и не успев по-настоящему узнать, какая она? В моменты отчаяния нужны отчаянные меры.

– Почему бы нам с вами не встретиться вдвоем и не попытаться найти какой-то взаимно приемлемый вариант, который удовлетворил бы вашу мать? Все это явно расстраивает ее, и мы могли бы постараться облегчить ее хлопоты. Вы знаете, чего она хочет, а я охотно пойду ей навстречу. Скажем, сегодня вечером? За ужином?

Она долго колебалась, сдвинув густые брови над прямым носом. Эрик ждал, затаив дыхание.

– Мне на самом деле нужно бы поработать допоздна, – начала она. – На мне висят все эти заказы, к которым я даже еще не приступала.

– Заказы на что? – Ему просто необходимо было знать о ней побольше – например, где ее можно будет найти, когда она уйдет отсюда.

– На шляпы. Я делаю дамские шляпы. Четыре месяца назад открыла магазин-мастерскую. Называется «Сумасшедший Шляпник».^[4]

– Шляпы. – Единственным видом головного убора, о котором он вообще когда-либо думал, были шлемы для американского футбола. О шляпном производстве он не знал ровным счетом ничего. – Значит, вы сделали и эту, которая на вас? – Он протянул руку и одним пальцем слегка коснулся края шляпы.

Она кивнула. Когда он стоял так близко к ней, это очень странным образом влияло на ее сердцебиение.

Их глаза встретились, и будто невидимые чувственные токи проскочили между ними. И оба тотчас забыли и о шляпах, и о супе-тортеллини.

– Ладно, пусть будет ужин, – наконец согласилась она.

У Эрика было такое ощущение, будто он только что выиграл в футбольный тотализатор.

– И называйте меня Эриком, хорошо? – Он решил, что неплохо будет максимально развить успех. – А то «мистер Торп» заставляет меня чувствовать себя метрдотелем.

Она еще раз кивнула и чуть-чуть улыбнулась. Улыбка у нее была