- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (74) »
Джон Мильтон Потерянный рай
КНИГА ПЕРВАЯ
Книга Первая сначала излагает вкратце тему произведения: прослушание Человека, вследствие чего он утратил Рай — обиталище своё; затем указывается причина падения: Змий, вернее — Сатана в облике Змия, восставший против Бога, вовлёк в мятеж бесчисленные легионы Ангелов, но был по Божьему повелению низринут с Небес вместе со всеми полчищами бунтовщиков в Преисподнюю. Упомянув об этих событиях, поэма незамедлительно переходит к основному действию, представляя Сатану и его Ангелов в Аду. Следует описание Ада, размещающегося отнюдь не в центре Земли (небо и Земля, предположительно, ещё не сотворены, и следовательно, над ними ещё не тяготеет проклятье), но в области тьмы кромешной, точнее — Хаоса. Сатана со своими Ангелами лежит в кипящем озере, уничиженный, поверженный, но вскоре, очнувшись от потрясения, призывает соратника, первого после себя по рангу и достоинству. Они беседуют о несчастном положении своём. Сатана пробуждает все легионы, до сих пор так же находившиеся в оцепенении и беспамятстве. Неисчислимые, они подымаются, строятся в боевые порядки; главные их вожди носят имена идолов, известных впоследствии в Ханаане и соседствующих странах. Сатана обращается к соратникам, утешает их надеждою на отвоевание Небес и сообщает о новом мире и новом роде существ, которые, как гласят старинные пророчества и предания Небесного Царства, должны быть сотворены; Ангелы же, согласно мнению многих древних Отцов, созданы задолго до появления видимых существ. Дабы обмыслить это пророчество и определить дальнейшие действия, Сатана повелевает собрать общий совет. Соратники соглашаются с ним. Из бездны мрака возникает Пандемониум — чертог Сатаны. Адские вельможи восседают там и совещаются.
О первом преслушанье, о плоде Запретном, пагубном, что смерть принёс И все невзгоды наши в этот мир, Людей лишил Эдема, до поры, Когда нас Величайший Человек Восставил, Рай блаженный нам вернул,- Пой, Муза горняя! Сойди с вершин Таинственных Синая иль Хорива, Где был тобою пастырь вдохновлён, Начально поучавший свой народ Возникновенью Неба и Земли Из Хаоса; когда тебе милей Сионский холм и Силоамский Ключ, Глаголов Божьих область, — я зову Тебя оттуда в помощь; песнь моя Отважилась взлететь над Геликоном, К возвышенным предметам устремясь, Нетронутым ни в прозе, ни в стихах. Но прежде ты, о Дух Святой! — ты храмам Предпочитаешь чистые сердца,- Наставь меня всеведеньем твоим! Ты, словно голубь, искони парил Над бездною, плодотворя её; Исполни светом тьму мою, возвысь Все бренное во мне, дабы я смог Решающие доводы найти И благость Провиденья доказать, Пути Творца пред тварью оправдав. Открой сначала, — ибо Ад и Рай Равно доступны взору Твоему,- Что побудило первую чету, В счастливой сени, средь блаженных кущ, Столь взысканную милостью Небес, Предавших Мирозданье ей во власть, Отречься от Творца, Его запрет Единственный нарушить? — Адский Змий! Да, это он, завидуя и мстя, Праматерь нашу лестью соблазнил; Коварный Враг, низринутый с высот Гордыней собственною, вместе с войском Восставших Ангелов, которых он Возглавил, с чьею помощью Престол Всевышнего хотел поколебать И с Господом сравняться, возмутив Небесные дружины; но борьба Была напрасной. Всемогущий Бог Разгневанный стремглав низверг строптивцев, Объятых пламенем, в бездонный мрак, На муки в адамантовых цепях И вечном, наказующем огне, За их вооружённый, дерзкий бунт. Девятикратно время истекло, Что мерой дня и ночи служит смертным, Покуда в корчах, со своей ордой, Метался Враг на огненных волнах, Разбитый, хоть бессмертный. Рок обрёк Его на казнь горчайшую: на скорбь О невозвратном счастье и на мысль О вечных муках. Он теперь обвёл Угрюмыми зеницами вокруг; Таились в них и ненависть, и страх, И гордость, и безмерная тоска... Мгновенно, что лишь Ангелам дано, Он оглядел пустынную страну, Тюрьму, где, как в печи, пылал огонь, Но не светил и видимою тьмой Вернее был, мерцавший лишь затем, Дабы явить глазам кромешный мрак, Юдоль печали, царство горя, край, Где мира и покоя нет, куда Надежде, близкой всем, заказан путь, Где муки без конца и лютый жар Клокочущих, неистощимых струй Текучей серы. Вот какой затвор Здесь уготовал Вечный Судия Мятежникам, средь совершённой тьмы И втрое дальше от лучей Небес И Господа, чем самый дальний полюс От центра Мирозданья отстоит. Как несравнимо с прежней высотой, Откуда их паденье увлекло! Он видит соучастников своих В прибое знойном, в жгучем вихре искр, А рядом сверстника, что был вторым По рангу и злодейству, а поздней Был в Палестине чтим как Вельзевул. К нему воззвал надменный Архивраг, Отныне наречённый Сатаной, И страшное беззвучие расторг Такими дерзновенными словами: "— Ты ль предо мною? О, как низко пал Тот, кто сияньем затмевал своим Сиянье лучезарных мириад В небесных сферах! Если это ты, Союзом общим, замыслом одним, Надеждой, испытаньями в боях И пораженьем связанный со мной,- Взгляни, в какую бездну с вышины Мы рухнули! Его могучий гром Доселе был неведом никому. Жестокое оружие! Но пусть Всесильный Победитель на меня Любое подымает! — не согнусь И не раскаюсь, пусть мой блеск померк... Ещё во мне решимость не иссякла В сознанье попранного моего Достоинства, и гордый гнев кипит, Велевший мне поднять на битву с Ним Мятежных Духов буйные полки, Тех, что Его презрели произвол, Вождём избрав меня. Мы безуспешно Его Престол пытались пошатнуть И проиграли бой. Что из того? Не все погибло: сохранён запал Неукротимой воли, наряду С безмерной ненавистью, жаждой мстить И мужеством — не уступать вовек. А это ль не победа? Ведь у нас Осталось то, чего не может Он Ни яростью, ни силой отобрать - Немеркнущая слава! Если б я Противника, чьё царство сотряслось От страха перед этою рукой, Молил бы на коленах о пощаде,- Я опозорился бы, я стыдом Покрылся бы и горше был бы срам, Чем низверженье. Волею судеб Нетленны эмпирейский наш состав И сила богоравная; пройдя Горнило битв, не ослабели мы, Но закалились и теперь верней Мы вправе на победу уповать: В грядущей схватке, хитрость применив, Напружив силы, низложить Тирана, Который нынче, празднуя триумф, Ликует в Небесах самодержавно!" Так падший Ангел, поборая скорбь, Кичился вслух, отчаянье тая. Собрат ему отважно отвечал: "— О Князь! Глава порфироносных сил, Вождь Серафимских ратей
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (74) »