халат, он сидел в позе лотоса, скрестив под собой ноги. Подушки и сосуд с покрасневшей водой — единственные цветные пятна в этой черной комнате. Три черные орхидеи замерли в черненой вазе. На стене ковер в пепельно-серых тонах. Все остальные предметы из тика и черного дерева.

Он произнес какое-то имя, вошел слуга.

— Подготовьте похороны рыбы. Я буду присутствовать на церемонии.

Когда слуга вышел, Пангсапа сказал по-английски:

— Продолжая наш разговор о гостях, я не могу позволить вам говорить по-тайски в моем доме, несмотря на то, что вы прекрасно знаете язык.

— Но мне бы хотелось освежить в памяти сослагательное наклонение.

Ломэн сказал, что надо пройти ускоренный курс тайского, и я согласился. Теперь я со всеми говорил на бангкокском диалекте, даже если они упорствовали в своем желании говорить по-английски с бостонским акцентом.

— Но вы прекрасно знаете сослагательное наклонение. Это вы должны дать мне возможность поупражняться в английском сослагательном наклонении.

В его улыбке было что-то мечтательное, и выглядел он гораздо моложе своих лет. Толстый шепелявый мальчик которому поручили роль Будды в школьном спектакле.

— Сначала скажите, чем я могу вам помочь.

Я ответил не сразу. Ломэн говорил, что этот человек может быть нам полезным, “очень полезным”. Про Пангсапа я знал только одно: он занимается “импортом-экспортом” (классический псевдоним контрабандиста), связан с десятком владельцев складов, расположенных по берегам реки Чао Фрайя. Бангкок — мировой центр контрабанды опиума, в этом городе многие занимаются “импортом-экспортом”. Ведь Чао Фрайя, как это водится со многими реками, впадает в море.

Еще Ломэн сказал:

— Пока к Пангсапа мы никогда не обращались. Говорят, он много знает. Знает уголовников, с которыми вам, возможно, придется иметь дело в ваших поисках. Любого из них, я думаю, он готов выдать нам с потрохами, либо потому, что это его конкуренты, либо потому, что мы хорошо заплатим. За деньги, я слышал, он делает что угодно.

Наш разговор с Ломэном на конспиративке в переулке Сой Суек продолжался еще целый час. Когда он сказал, что я должен подготовить варианты покушения, задание показалось мне интересным, но я не произнес ни слова.

— Я уверен, что вы меня правильно понимаете, — сказал Ломэн.

— Я должен подготовить план покушения и ознакомить вас со всеми его деталями, чтобы вы смогли принять контрмеры против любого другого подобного плана.

— Совершенно верно.

— Чепуха. Это можно сделать десятью различными способами.

— Мы считаем, что ваш план будет наиболее эффективным. Давайте думать, что против нас действует умный человек. Поймите меня правильно: я не собираюсь вас упрашивать, чтобы вы согласились сотрудничать со мной.

Он вкрадчиво улыбнулся:

— Вы откажетесь от выполнения этого и любого другого задания, если я буду руководителем операции, Мы с вами не любим друг друга. Но в Лондоне меня попросили выбрать человека, который мог бы безошибочно и эффективно подготовить политическое убийство. Я выбрал вас. Я думаю, вы согласитесь с тем, что это гораздо серьезнее, чем несколько ссор между нами во время совместной работы.

— Тогда, Ломэн, вам прядется продолжить рассказ, чтобы я не блуждал в потемках. Представителю угрожали, не так ли?

— Правильно.

— Можно же отменить…

— Отменить визит? По той же причине не был отменен визит Королевы в Канаду. Видите ли, господ англосаксов не запугать. И как я вам уже говорил, визит является частью поездки по Юго-Восточной Азии, Бангкок — самый важный пункт этой поездки. Из-за одной угрозы ее нельзя отменить. Даже если бы правительство решилось на это, я сомневаюсь, что Представитель согласился бы — не такой он человек. Вопрос его безопасности касается всех нас.

Он допил лимонный сок, снова взглянул на меня и вкрадчиво спросил:

— Может, вас это не касается?

— Черт возьми, прекратите тянуть резину, давайте перейдем к делу, Только тогда я смогу что-то решить. Я же не знаю и десятой доли того, что знаете вы.

Но я уже знал больше, чем он успел мне рассказать. Я знал, почему его нервы напряжены до предела: он никогда не выполнял подобных заданий. Его специальность — быстрое проникновение и внедрение в организацию противника. Подобные операции разрабатываются заранее, в них участвуют несколько агентов, налажена хорошая система связи — и все равно это не так просто, как кажется: противником являются лучшие разведки мира. В этом деле он талант: пять агентов противника нейтрализованы в Европе, двое в Великобритании получили по четырнадцать лет тюрьмы (разведсеть “Кингстон”). И все за последние полтора года.

Почему Центр прислал его сюда для участия в подобной операции?

Ломэн все еще спокойно улыбался. Он-то знал, что я жалею о своем любопытстве, злюсь на себя и боюсь, что мне навяжут задание. Кто-то из начальства сказал:

— Этого надо подзавести — иначе ничего не получится. Пошлите ему кого-нибудь, кого он терпеть не может.

Тут Ломэн был во всех отношениях самой подходящей кандидатурой.

— Позвольте мне ознакомить вас с оставшимися девятью десятыми, — сказал он ровным голосом. — Разумеется, подобными делами занимается служба безопасности, и несколько ее агентов, не привлекая к себе внимания, прилетели сюда, чтобы выяснить, что это за угроза. Министерство внутренних дел Таиланда активно сотрудничает с ними и…

— Одну минутку. Какая угроза?

— В Лондон было прислано письмо, написанное по-английски. В нем говорилось, что если Представитель приедет в Бангкок, то живым он оттуда не уедет. Конечно же, в Скотланд-Ярде отправили письмо на всевозможные экспертизы и прислали сюда несколько своих сотрудников, которые работают с таиландским уголовным розыском.

— Понятно.

— Как я уже говорил, министерство внутренних дел Таиланда помогает нам и принимает все необходимые в таких случаях меры. Сотрудников английских спецслужб здесь достаточно. Правда, все они находятся в Бангкоке неофициально.

— Кто втянул во все это Управление?

— Управление никто не втягивал, — напыщенно сказал Ломэн. — К нам поступила определенная информация, и было решено принять меры. Восемь директив по охране Представителя разработаны и изучены еще до того, как было принято официальное решение. Это — девятая директива, и она стала вашим заданием. В Управлении считают — и я надеюсь, правильно, — что мы должны принять все меры, чтобы в день визита ничего не случилось. Они полагают, что Представитель, как бы это получше сказать, фигура весьма ценная.

Мысленно послав Ломэна вместе с его девятой директивой к черту, я взял чистый стакан и принялся за виски. Ломэн бил по самому