- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (11) »
Последний Шанс, чтобы обратиться к профессионалу.
Она оглядела меня с головы до ног.
— Я бы сказала, что из-за денег.
— В самую точку. Ты мне поможешь?
— Посмотрим.
Она подвинулась ближе и заглянула в мой инфраглаз. Для того, чтобы удержать мою голову, она взяла ее в руки. Я мог видеть лишь ее лицо. Заметных шрамов не было; на это по крайней мере, ее хватило. Верхние клыки у нее были миллиметров на пять длиннее остальных зубов.
— Не двигайтесь? А где вы его взяли?
— На Марсе.
— Я так и подумала. Это «Пронзающий мрак», компании «Нортерн Био». Дешевая модель; их всучивают главным образом туристам. Ему, наверное, лет десять-двенадцать.
— Это нерв? Парень, с которым я разговаривал…
— Нет. — Она откинулась назад и снова стала шлепать ногами по воде. — Сетчатка. Справа она отслоилась, и съехала на дно глазной впадины. Наверное, с самого начала ее не закрепили как следует. Они делают эти штуки так, что те не выдерживают больше года.
Я вздохнул и хлопнул ладонями по коленям. Затем встал и протянул руку.
— Ну, наверное, так и есть. Спасибо за помощь.
Она удивилась.
— Куда вы направляетесь?
— Возвращаюсь в Последний Шанс, а затем на Марс, где подам в суд на некий банк органов. Насчет этого на Марсе есть законы.
— Здесь тоже. Но зачем возвращаться? Я вам его починю.
Мы находились в ее мастерской, которая служила ей также спальней и кухней. Это был лишь простой купол без единой голограммы. После имитаций ранчо, которые, похоже, были в Просперити криком моды, глаза отдыхали. Я не хочу казаться шовинистом, и понимаю, что венерианцам нужны какие-то зрительные стимулы, раз уж они живут в пустыне и при постоянной облачности. Но этот акцент на иллюзиях мни никогда не нравился. Соседом Эмбер был человек, живший в точной копии Версальского дворца. Она сказал мне, что когда тот отключает генератор голограмм, все его настоящее имущество помещается в рюкзак — включая и генератор.
— А что привело вас на Венеру?
— Туризм.
Она искоса взглянула на меня, протирая мое лицо тампоном, смоченным местным анестетиком. Я был распростерт на полу, поскольку в комнате не было никакой мебели, кроме нескольких рабочих столов.
— Хорошо. Но к нам в эту даль добирается не так много туристов. Если это не мое дело, так и скажите.
— Это не твое дело.
Она встала.
— Прекрасно. Тогда сами чините свой глаз.
Она ждала, на ее лице было подобие улыбки. Мне, в конце концов, тоже пришлось улыбнуться. Она вернулась к работе, выбрав из кучи на коленях похожий на ложку инструмент.
— Я геолог-любитель. На самом-то деле охотник за камнями. Я конторский служащий, а по выходным уезжаю из города и устраиваю экскурсии. Камни, наверное, предлог для них.
Она вынула глаз из глазницы и ловко, одним пальцем, отцепила от оптического нерва металлическое крепление, затем поднесла глаз к свету и заглянула в зрачок.
— Теперь можете встать. Влейте в глазницу немного этой жидкости и зажмурьтесь. — Я сделал то, что она скомандовала и последовал за ней к рабочему столу.
Она уселась на табурет и изучила глаз более пристально. Потом вколола в него шприц и отсосала жидкость, так что он стал похож на черепашье яйцо, высохшее на солнце. Надрезала его и осторожно стала исследовать внутри. Длинные волосы на предплечьях мешали ей, она остановилась и подвязала их резиновыми колечками.
— Охотник за камнями, — размышляла она вслух. — А здесь вы, наверное, для того, чтобы взглянуть на лопающиеся камни.
— Верно. Как я и сказал, геолог я несерьезный. Но я читал о них и однажды видел один в ювелирной лавке на Фобосе. Так что я накопил денег и отправился на Венеру, чтобы попытаться найти себе такой же.
— Труда это составить не должно. Во всей Вселенной это самые легкие для поиска драгоценные камни. И очень жаль. Местные жители надеялись разбогатеть на них. — Она пожала плечами. — Не то чтобы на них нельзя было кое-что заработать. Но не такие состояния, на которые все рассчитывали. Забавно: они так же редки, как в свое время алмазы и, что даже лучше, в отличие от тех, в лаборатории их получить нельзя. Ну, наверное, можно, но с этим слишком уж много возни. — Крохотным инструментом она подшивала отставшую сетчатку к глазному дну.
— Продолжай.
— Что?
— Почему их нельзя получить в лаборатории?
Она рассмеялась.
— Вы в самом деле геолог-любитель. Как я и сказала, это возможно, но обошлось бы слишком дорого. В них соединено множество различных элементов. Я думаю, порядочно алюминия. Ведь из-за него у рубина красный цвет, так?
— Да.
— А такими красивыми их делают другие примеси. И нужно использовать высокое давление и температуру, а они настолько неустойчивы, что обычно взрываются, прежде чем вы найдете нужную пропорцию. Так что дешевле выбраться сюда и собирать их.
— А единственное место, где они могут быть, — это центральная часть пустыни Фаренгейта.
— Верно. — Она, похоже, закончила пришивать сетчатку. Выпрямилась и критически осмотрела свою работу. Нахмурилась, затем заделала надрез в глазе и шприцем закачала жидкость обратно. Установила его на штатив и направила на его луч лазера; затем прочла на табло лазера какие-то цифры и покачала головой.
— Он работает, — сказала она. — Но вам подсунули дрянь. Зрачок не в порядке. Это эллипс, с эксцентриситетом примерно 0,24. И будет хуже. Видите коричневую окраску слева? Это постепенно разрушается мускульная ткань, в ней накапливаются яды. А месяца через четыре вас наверняка ждет катаракта.
Я не мог разглядеть того, о чем она говорила, но сделал такую гримасу, как будто мог.
— Но на это-то время его хватит?
Она злорадно ухмыльнулась.
— Вы что, ждете гарантии на полгода? Извините, но я не член Венерианской Медицинской Ассоциации. Но если с юридической точки зрения это ни к чему не обязывает, я думаю, с уверенностью могу сказать, что такое время он — может быть — и прослужит.
— Ну, в твоем положении нужно быть осторожным, ведь так?
— Это не лишнее. Нам, будущим медикам, всегда следует опасаться исков за недобросовестную работу. Нагнитесь, я вам его вставлю.
— Я задавал себе вот какой вопрос: безопасно ли будет с этим глазом отправиться в пустыню на четыре недели?
— Нет, — тут же ответила она, и я ощутил груз разочарования. — Нет, если вы отправляетесь один.
— Понимаю. Но как ты думаешь, глаз выдержит?
— Ну, конечно. Но вы — нет. Поэтому-то вы и собираетесь принять мое заманчивое предложение и позволить мне быть вашим проводником в пустыне.
Я фыркнул.
— Ты так думаешь? Извини, но это будет экспедиция в одиночку. Я планировал так с самого начала. Вот почему я и стал охотиться за камнями: чтобы побыть одному. — Я выудил из кармана
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (11) »