могу найти. Я снова перелистываю книгу, теперь назад, ищу карту. В книгах Агаты Кристи всегда есть карта, показывающая, у кого была какая каюта на пароходе, показывающая лестницы и двери, и малопримечательные камеры, ведущие из одной в другую, но я не нахожу и ее. Страницы покрыты длинными неудобочитаемыми столбцами иероглифов.
Я закрываю книгу.
– Ждать Зою нет смысла, – говорю я, глядя мимо багажа на дверь следующей камеры. Дверь еще ниже, чем та, через которую я вошла, и за ней темно. – Очевидно, она ушла в Зал Суда.
Я подхожу к двери, прижимая книгу к груди. Каменные ступеньки ведут вниз. В смутном свете Погребальной Камеры я вижу верхнюю ступеньку. Высокую и очень узкую.
Я коротко поигрываю с мыслью о том, что это окажется не так страшно, что вот я в ужасе, как священник, а это окажется вовсе не Суд, но кто-то мне знакомый – улыбающийся епископ в белом костюме, и, может быть, милосердие все-таки не модернизированное уточнение.
– Я не убивала другого, – говорю я, и мой голос не отдается эхом. – Я не совершала прелюбодеяния.
Я берусь рукой за косяк, чтобы не свалиться с лестницы. Другой я прижимаю к груди книгу.
– Отыдите, злые, – говорю. – Удалитесь. Заклинаю вас именем Осириса и Пуаро. Мои заклинания защищают меня. Я знаю путь.
И начинаю мой спуск.